Россия и Швеция после Северной войны. Борис Николаевич Григорьев
на севере Европы. Чтобы свергнуть неугодное Версалю правительство, профранцузская партия решила лишить «колпаков» поддержки короля, для чего устроили травлю его любовницы фрёкен Хедвиг Таубе. Из Константинополя пришло повторное предложение шведам о заключении наступательного союза против России. Хорн во избежание лишнего шума попросил русского посланника на некоторое время прекратить с ним общение.
«Подай, Всевышний, добрых известий из армии вашего величества», – писал огорчённый развитием событий Бестужев Анне Иоанновне, имея в виду известия с полей сражения с турками. Сам он всё ещё находился в плену иллюзий относительно действий Сен-Северина в Стокгольме. «Я не слышу, чтоб французский посол побуждал здешний народ к войне против России», – писал он далее в своём отчёте. А 30 июня он донёс в Петербург о том, что по решению секретной комиссии Швеция в счёт долга Карла XII собирается отправить в Константинополь морем 10.000 мушкетов.
Именно в это же время начались переговоры с турками. М.П.Бестужев внимательно следил за всеми «телодвижениями» шведского правительства, используя для этого не только официальные связи, но и агентуру. Шведско-русские отношения всегда характеризовались стабильной напряжённостью, но время от времени обострялись неприятными мелкими эпизодами. Так зимой 1738 года по личному приказу Анны Иоановны был объявлен персоной нон-грата и выслан из России секретарь шведского посольства Мориан. Императрица вдогонку Мориану послала М.Б.Бестужеву приказание объявить шведскому двору своё неудовольствие поведением шведского дипломата, осмелившегося произносить в русской столице слишком свободные речи.
Но в политической обстановке в Швеции после подписания русско-шведского оборонительного союза были для России и благоприятные моменты. Убедившись в двуличности и непоследовательности действий версальского двора, официальный Стокгольм, как мы уже отмечали, сильно охладел к Парижу. Этому способствовало и поведение зарвавшегося в своей агрессивности де Кастехи, оставшегося после прибытия Сен-Северина в качестве частного лица и пытавшегося с помощью Юлленборга и Хёпкена настроить общественное мнение Швеции и против Хорна, и против короля. В результате проавстрийски настроенный король Фредрик I стал рьяным противником всего французского.
Хорн, между тем, не очень-то доверял Константинополю и его щедрым обещаниям и внимательно следил за перипетиями русско-турецкой войны, чтобы не пропустить выгодный шанс и для шведской армии. В этих целях летом 1736 года на южный театр военных действий были направлены два шведских офицера-разведчика – Малькольм Синклер30 и Ю. Шульц. Они выезжали под легендой коммивояжёров, отдельно друг от друга.
Отчёт разведчиков, однако, сильно воодушевил Хорна: огромные, прямо-таки непосильные для русской казны затраты на войну
Удивительная судьба этого человека. Молодым прапорщиком он участвовал в Полтавской битве и попал в плен. В 1724 году он убил своего земляка за то, что тот вступил в русскую службу. Его с трудом освободили от казни и репатриировали на родину. И вот теперь он своей смертью послужит новой войне с Россией.