Лис, или Не сотвори себе кумира. Ирина Ежова
откуда та узнала телефон. Соскочив с кровати, он сел за стол и постарался сосредоточиться.
Первые строки всегда были для него самыми сложными… В любом тексте, за который бы Игорь ни брался. Они как будто являли собой своеобразный песчаный берег, полосу, по которой можно легко и безболезненно погрузиться в воду с головой. Иногда эта полоса оказывалась илистой и тягучей. Зыбкой. И текст выходил ровно такой же. Сырой. Не цепляющий. Иногда, наоборот, слишком уж острый и рваный. После которого вся остальная глава казалась сплошь сухой и безжизненной.
Сегодня начало оказалось для него особенно неподъемным. Зная, что её глаза первыми увидят эти строки, а губы прошепчут их, юноша цепенел. Слишком велик риск не понравиться. Оказаться пресным или, что еще хуже, вычурным. Сделав тяжелый вдох, Лис всё же написал первые фразы:
«Я солдат. Невидимой войны, за которую не дают медалей и орденов».
После этого стало немного легче, и слова пошли стройнее…
«Отдавайте ваши приказы! Стрелять? Или стреляться? Столько лет мы с вами ведём эту безутешную войну, имя которой «Любовь»! Что принесу я с поля боя, если выживу? Стопку писем… Пару исписанных стихами тетрадей… Да заплечный рюкзак. Это невыносимо. Я каждый день на передовой. Мне уже не страшно и не больно. Линия фронта проходит аккурат по моему сердцу. Я не видел вас два года. Я получаю редкие весточки и успеваю выучить их наизусть до следующих.
Я прошу вас, закончите её! Я прошу вас, потому как всё же верю в ваше неравнодушие…
Война прошла по моей душе не кирзовыми сапогами, но острыми тоненькими каблучками… Любовь не прошелестела по моему сердцу милыми розовыми лепестками, но проскребла по нему колючими шипами.
Бог справедлив и всемогущ. Уповаю на него, потому как нет для человека худшего наказания, чем не быть хозяином своему сердцу.
Все ваши письма впредь обязуюсь не читая рвать! И не писать вам более. Никогда.
Говорят, снаряд не попадает дважды в одно и то же место… Тогда как же ваше равнодушие целится каждый день так метко?»
Лис облизнул пересохшие от волнения губы. Невыносимо хотелось пить. Но за стаканом он не пошел. Побоялся растерять невидимые глазу, но ощутимые внутри частички вдохновения. Поэтому продолжал…
«Это могли быть строки Владимира Маяковского, которые он посвятил бы единственной любви всей своей жизни – Лилии Юрьевне Брик. Это могли быть строки каждого мужчины, в сердце которого есть место только для одной женщины. Любовь не всегда предполагает лирику. Чаще всего, даже наоборот. Но лирика всегда предполагает любовь…»
Часы показывали 04:48, когда Игорь поставил последнюю точку и закрыл тетрадь. Еще час ему понадобился, чтобы набрать написанное на компьютере и распечатать. Около шести утра все было готово.
Парень почувствовал облегчение и удовлетворение. Откинувшись на стуле, он закрыл глаза. Спать уже не хотелось, да и свободного времени оставалось полчаса.
Он негромко включил радио. Из динамиков доносились знакомые