Дара. Рождённая кровавой луной. Лила Каттен
Соня, ей нужно подумать о том, как отблагодарить предков за такой подарок, как жизнь.
Слова будто пощечина. Я поняла ее намек.
У ведьмы была дочь.
Айсану убили охотники, что желали красивого меха молодой белоснежной волчицы. Это было давно, учитывая, что мы долгожители, но история жива для всех нас.
Кира сражалась за ее жизнь, но проиграла этот бой. Поэтому о нашем существовании не знает никто, а те, кто все же становятся обладателями такой информации очень быстро расстаются с жизнью, если пытаются во вред ею пользоваться.
Кирэна была высокой и худой женщиной с бледно-голубыми глазами. Ее длинные волосы были полностью серебряными. Она поседела в один миг, когда сердце ее дочери остановилось.
И сейчас она мне сказала, что лучше бы ее Сана лежала в кровати без возможности ходить, но была бы живой и рядом с ней.
Я не могу ее судить, она мать, но была бы рада такой участи девушка? Нет смысла об этом размышлять, сейчас ситуация другая и это я лежу прикованная к больничной койке.
Точнее… это часть меня, оставшаяся часть…
Меня усаживают в инвалидное кресло, потому что все, на что я сейчас способна – это управлять руками и ногами, держать голову и вертеть ею, стоять недолго, но позвоночник слаб, чтобы делать что-то сверх меры.
Достичь такого результата за полгода говорят потрясающий результат. Я же снова задаюсь немым вопросом: «Разве? Разве это результат?».
Или я стала избалованной пессимисткой? Но откуда взяться тут высокомерию, если все чего я хочу это снова стоять на своих ногах без поддержки, пусть останусь немой, но та беспомощность, что всюду следует за тобой отвратительна и сильно подкашивает, лишая веселых и обнадеживающих мыслей.
Оказалось, люди еще более слабые, чем мы думали. Ведь в человеческом обличие раньше, имея магию и силу моего зверя я восстанавливалась гораздо быстрей…
Вспоминая вторую ипостась, сердце рвется из груди. Но вот что странно, я иногда забываю имя сестры и как она выглядит. Или моя волчица… я порой даже цвет меха не помню, пока мама не скажет.
Мы общаемся с ней через планшет. Язык жестов я пока что не изучаю. Попросила отсрочку, мне и занятий физических достаточно.
Кирэна наблюдает за этим фактором провалов памяти, и она встревожена. Сильно. Они больше не обсуждают при мне ничего. Даже Рину.
Отец мрачен. Лишь когда общается со мной о будущем становится более-менее улыбчивым.
Пока папа катит меня на выход, мама идет рядом с доктором.
Они обсуждают план лечения восстановления. Комнату, которую оборудовали на первом этаже в городском доме специально для меня. Я же… я просто хочу домой. Я хочу в свой лес, к друзьям и подругам.
Лола, моя одноклассница и по совместительству подруга лучшая, приходила ко мне в самом начале, но невозможность поговорить сильно давила, разделяя нас тишиной. И после второго раза, она сказала, что будет ждать меня дома, как и вся стая.
Было ли мне обидно по этому поводу? Если сразу ответить, то да. Казалось, что она просто отвернулась