На пороге империи. Елена Серебрякова
на этом разбогатеть можем.
Коробковы придумку Марфы назвали «скорый огонь». Пошли на ближайший рынок, что на Яузском причале по воскресеньям толпился. Люди подходили, упирали взгляд на корявые палочки и на наконечники из коричневого вещества. Потом ухмылялись, подмигивали продавцам и шли дальше. Марфа попыталась остановить двух парней, затараторила про удобство в добывании огня, но в ответ услышала бранные слова и пожеланья выходить на торговлю в трезвом состоянии. Пахом углядел у дородной тетки явный интерес к товару. Но та вдруг покачала головой и пошла дальше. Пахом не выдержал, забыв про свои костыли, бросился вслед за теткой и на ходу попытался зажечь лучину. Но ударный камень выскользнул из его рук и попал тетке по ноге. Та взвыла и начала звать на помощь. Лучина в это время вспыхнула и, горящая головка, отлетев, прожгла тетке рукав. Весь рынок взбудоражился против хулиганствующих новичков. В итоге Пахому с Марфой пришлось убегать от толпы. Женщина держала корзину с товаром, а Пахом отмахивался своими костылями от особо воинствующих.
Скорее всего дело хорошо не завершилось бы, но дорогу толпе преградил крепкий мужик в рваной сермяге и с рыжими вихрами. Он сунул в рот два пальца и громко свистнул, потом заорал:
– На увечного взбудоражились! Дьявол в вас вселился. Многие меня знают, кто сделает шаг вперед, завтра под землей окажется!
Толпа остановилась и начала расходиться. А спаситель подошел к несчастной парочке и велел более в это место не соваться.
– Прости, добрый человек, заплатить тебе нечем. Выжила Софья нас с насиженного места, а к колу прививаться, сам знаешь как тяжко, – оправдывался Пахом.
– Я тебя сразу узнал, ты стрелец. Нам приходилось встречаться. Ты меня тогда пожалел, а я тебя пожалел теперь. Может помнишь, атаман Слепень. Вижу ты не у дел оказался. Заходи ко мне, живу в Красном селе.
Дома Коробков старший достал штоф горькой, ополовинил его и, захмелев, затянул жалобную песню. Марфа беззвучно рыдала у него на плече. На другой день он поехал в Красное село. С собой прихватил сверток с лучинами. Атаман гостю обрадовался. Только по виду вора чувствовалось, что дела в ватаге идут плохо. Не стал его Пахом ни о чем спрашивать. Развернул принесенный сверток и продемонстрировал изобретение Марфы. Слепень и его дружки глядели на гостя непонимающими мутными глазами.
Первым очнулся Слепень:
– Ты что же теперь еще и головой заболел? Или чудеса пришел нам показывать? Так мы нынче на скоморохов нагляделись.
– Тех самых из Разбойного приказа, – добавил подручный атамана.
Неожиданно повела себя Нюрка. Взяла лучину, положила на приступок и ударила по нему камушком. Лучина загорелась. Взяла вторую, тоже подожгла. Подержала в руках и погасила. Потом улыбнулась во весь свой рот и закричала:
– Ну что, рожи воровские, хватит стрёмностью промышлять, теперь пойдем в купцы. Ты, дядька, сколько таких палочек принести сможешь?
– Сколь угодно. Давай