Алый флаг Аквилонии. Железные люди. Александр Михайловский
говорил правда. Такой обычай есть, и я сам мог быть изгнан из клана после смерть мой отец-старейшина. Вы спас меня, забрал с собой и дал хороший муж, а он спас много-много другой женщина.
– Мы предполагаем, – продолжил Сергей-младший, – что за год эти розданные в прошлом году ножики широко разойдутся по ближним и дальним окрестностям, а этой осенью, в ноябре месяце, нас ждет настоящий женский потоп, так что семья из десяти жен и одного мужчины даже с вашим участием сделается самым обычным явлением. Такие вот пирожки с котятами, к которым нам надо быть готовыми.
– Не извольте беспокоиться, товарищ Петров, справимся, – скрывая улыбку, провел рукой по пышным усам вахмистр Терехов. – Мужское дело нехитрое. Вы лучше скажите, как мы будем перевозить наших лошадок, а то мои люди опасаются, что вы прикажете бросить их здесь…
– Скажите своим гусарам, пусть не волнуются: лошади для нас тоже ценный актив, – сказал младший прогрессор. – Перевозить мы их будем прямо на палубе: после того, как выбросили ненужные пушки, образовалось достаточно места. Сначала по одной мы подвезем их на шлюпке до борта, потом подхватим под брюхо и грудь грузовой стрелой и водрузим на место. Только, чур, убирать за ними в пути вы будете сами. Договорились?
– Договорились, товарищ Петров, – ответил вахмистр. – Конь – это товарищ и друг гусара, а потому не обиходить его никак нельзя. Я это так понимаю. Надо бы поскорее вернуться на берег и успокоить братцев, а то они сильно волнуются.
– Да, действительно, товарищ Петров, основные моменты мы с вами обговорили, пищу для размышлений вы нам дали, теперь надо бы нам возвращаться на берег и приступать к организационным моментам, – подвел итог капитан-лейтенант Голованов.
– Мы с доктором вместе с женами тоже отправимся на берег вслед за вами, – сказал Сергей-младший. – Надо же нам и ваших людей вблизи посмотреть, и себя показать – что начальство в Аквилонии не какие-нибудь баре, а простые люди, которые к народу ходят своими ножками.
– И это тоже правильно, – согласился товарищ Голованов. – Официально приглашаю вас и вашу команду быть гостями в нашем лагере.
30 мая 3-го года Миссии. Четверг. Вечер. Лагерь отряда капитан-лейтенанта Голованова на берегу залив Сувла.
После нескольких рейсов шлюпок – и той, что с фрегата, и той, что с «Аскольда» – на берег сошла почти вся команда (за исключением вахтенных) и все пассажиры. Не стал отсиживаться на борту и Раймондо Дамиано, хотя среди бывших врагов ему было несколько неуютно. К аквилонцам он уже привык, но вот команда «Малютки» и бойцы из взвода лейтенанта Гаврилова еще пахли порохом и кровью Великой Войны, в которой Италия и Советский Союз были непримиримыми врагами. Но человеку в поношенном офицерском мундире Супермарины[3] никто ничего не сделал, даже не сказал дурного слова: ходи
Супермарина – итальянский королевский военно-морской флот.