Цветочек для босса-тирана. Виктория Вишневская
ты чего, обиделась? – да нет, всё нормально! Просто неприятно. Особенно в такой, незнакомой компании.
Хочу сказать это вслух, но проглатываю эти слова.
– Нет-нет, – лепечу, слегка приподнимая уголки губ. Как же я устала так улыбаться. Неискренне, натянуто. Лишь бы скрыть истинные эмоции за ненастоящей личиной. – Маме надо помочь. Они с папой улетают куда-то через полторы недели до вашей свадьбы, нужно разобраться с кое-какими делами.
И слава богу. Потому что в рукаве у меня нет ни одной отмазки.
– Ну, ла-адно, – тянет Роза, обхватывая стакан с соком, что она так и не допила. Как же мне везёт, что сестра у меня наивная. Как я. Точно семейная черта. – Доедешь сама? Или, может, Ричард тебя отвезёт?
– Нет, – произношу резче, чем обычно. Не контролирую это. Вот блин, надеюсь, никто ничего не заметил. – Не нужно. Доеду на такси.
Беру сумку в руки, перекидываю через плечо. И чуть не пугаюсь, когда Илья подскакивает с места и берёт в руки свои пакеты.
– Я подвезу, – внезапный его порыв удивляет. Или нет. Может, к этому всё и шло?
Хочу отказаться, сказать, что не стоит. Но замолкаю, только подумав.
Это некрасиво, гнусно, но…
Может, немного отставить свои глупые мечты на потом? И в кои-то веки совершить маленькое безумство. Сблизиться с мужчиной. Но не для своего интереса. А чтобы перекрыть мысли о другом. Что так прочно засел в голове и не хочет оттуда вылезать.
Ричард мозолит мне глаза. И если бы он ещё отвёз меня домой… Я бы снова села в салон автомобиля, что приятно пахнет бергамотом и лавандой. Забыла бы, что он принадлежит сестре. И точно сорвалась. Поцеловала бы, обняла.
Чтобы быть отвергнутой.
А потом ещё сидеть и мучиться. Разговаривать с совестью, что помашет мне ручкой, стоит нам с Ричардом остаться наедине.
Поэтому не препятствую, когда Шевцов говорит эти слова.
Всё равно.
Я уеду через три недели. Летние каникулы кончатся, и меня ждёт учёба. Там я и отвлекусь. Моё место не здесь, не в России, а в Лондоне, где всегда желаю быть.
А Илья… Побудет моим маленьким антидепрессантом, как бы эгоистично это ни звучало.
– Буду рада, – произношу и пугаюсь, когда улавливаю громкий и звонкий треск. Битого стекла.
И что-то мокрое на ногах. Немного режущую, но моментальную боль.
Осколок от разбитого стакана касается кожи, режет своим острым краем и падает на грязную, заляпанную соком плитку.
Не сразу понимаю, что происходит. Прозрачные стекляшки блестят при свете помещения вместе с жидкостью. А стопу, около костяшки, щиплет. На порезе начинает вырисовываться красная полосочка, что становится отчётливее с каждой секундой.
– Ой, Лиль, всё в порядке? – смотрю зачарованно на посуду, что сделала больно, и киваю. Никак не реагирую на это. Боли не чувствую. – Ричард, блин, аккуратней! Чуть сестру мне не убил!
– Всё хорошо, – вымученно приподнимаю уголки губ. Что-то я устала похлеще, чем в офисе у Райта. Эти трое как будто высосали из меня все силы. – Я не поранилась. Ладно, всем удачи!
Разворачиваюсь и иду на выход, чувствуя рядом с собой