Руслана Браун. Другой мир. Часть 2. Легенда о лунной дольке. Maite Braitli
прервав затянувшееся молчание.
Витающая в розовых облаках Руслана вернулась в реальность.
– Вопросы?! Да, они есть… – чуть подумав, ответила она, поглядывая мельком в окно на безлюдную улицу, на которой, кроме начавшегося снегопада, по-прежнему никого не было.
– Тогда задавай же, я готов! – предложил спутник. Расправив спину и плечи, он деловито поерзал на диване, настраиваясь на серьезный разговор.
Протяжно, с легкой ноткою тоски, вздохнула Руслана, внимательно посмотрев на него, машинально пригладила и без того прямые, ровные волосы. В сумбурных, мятежных мыслях уже таился один незатейливый вопрос, с привычным любопытством, она его озвучила:
– Помнишь тот сон, когда я собиралась прыгнуть с обрыва в море, а ты спас меня?! – спросила Руслана, положив руки на колени.
– Разумеется, помню! Тогда я в первый раз увидел тебя.
– Напомни мне о том событии, как это было в твоем воспоминании?!
– Уже наступила ночь, поэтому физически я спал в своей постели, а когда раздался сигнал тревоги, переместил астральную проекцию в пространство сновидений, впрочем, как всегда…
– Что за сигнал?! – не удержавшись, перебила Руслана.
– Если человек в беде и ему угрожает смертельная опасность, тут же пульсирует в виске, а в ушах немедленно пищит тревожный звук!
– Если этот сигнал постоянно звучит, да еще неожиданно, наверное, это ужасно раздражает?! – вновь поинтересовалась девушка, желая знать даже о таких нюансах и деталях.
– Да нет, он достаточно мягкий, совершенно бесшумный для внешнего мира. Подается прямо в глубь ушного канала тоненьким, тихим, но достаточно ритмичным звуком, от которого не раздражаешься, но и не уснешь, пока не сделаешь так, чтобы он прекратился. То есть не попадешь в мир снов.
– Хм, понятно, и что же было потом…
– Уловив точную волну маячка, я в один миг переместился прямиком в твое воображение, увидел прелестную девушку, стоявшую у самого края обрыва. Когда подбежал, ты уже едва шагнула вниз, буквально чудом мне удалось схватить тебя за талию, прежде чем ты рухнула бы в пропасть с высоты около восьмидесяти метров над уровнем моря. Потом ты повернулась, и я увидел такой опустошенный взгляд – холодный, ко всему равнодушный… С виду, тебя ничего больше не волновало в этой жизни, ты желала только одного – тишины и покоя.
– Это чистая правда, в том сне я действительно грезила о смерти, как о возможности перестать думать о проблемах, жизненных неурядицах. Многие вещи меня угнетали: одиночество, несформированная к семнадцати годам жизненная цель, окружающие меня люди, подруги и друзья, которые вроде и были рядом, но не являлись мне близкими. С ними не о чем поговорить, не открыть душу, не выговориться по-настоящему. Даже Элисон, моя единственная закадычная подружка с детства, последнее время от меня отдалилась. Я думала, может быть, что-то произошло, хотела поговорить, но ее сестра заверила, что у них все как всегда. Это означало, что я не так для нее