Весь мир на кончике пера. Евгений Федотов
сердце чаще застучало,
И все во мне вдруг напряглось.
Вот снова на телеэкране
Я вижу эти два лица.
Но в этот миг на них страданье,
И изумленью нет конца!
Я с ними сопереживаю!
Мы в ощущениях близки!
Всецело музыке внимаю,
А чувства ясны и легки.
Скрипач, и я, и пианистка
Едины в этот светлый миг.
Созвучье душ кристально чисто,
И образ трепетный возник.
Когда закончится концерт,
И отзвучат аплодисменты.
Эмоций всплеск сойдет на нет,
Но память сохранит моменты,
В которых слились в единении
Звучание и лица музыкантов.
Моя любовь и восхищенье
Их мастерством и их талантом.
Безмолвие
Кто родился глухим, тот живет в тишине.
Не знакомы ему нежный шепот прибоя,
И могучее форте, что нравится мне,
Щебетание птиц и звучанье другое.
Он в неведении том, может, счастлив вполне.
Не страдает душой от отсутствия слуха.
Созерцает вокруг целый мир в тишине,
Принимает умом все, как есть, и без звука.
Тот, кто слух потерял, – оказался в другом,
Неуютном, пугающем мире.
Все безмолвно, таинственно, странно кругом,
Как во сне в незнакомой квартире.
Словно видишь чуднОе немое кино
На большом полотняном экране.
Понимая, что ты не досмотришь его.
Ощущая все это заранее.
Но не стерлись еще, еще в памяти ждут
Ноты, звуки, что слышал ты прежде.
Хочешь ты воскресить их, вернуть,
И живешь этой главной надеждой.
Для утомленного, безмолвье— благодать,
Твоей душе покой отдохновенья.
Оно – убежище, где можно переждать, –
И просит мозг: «Подай тиши мгновенье!»
А, если нервы стонут в напряжении,
Ты скован, пульс в висках стучит,
Безмолвие усилит натяжение.
Пусть лучше ровный шум звучит.
Блаженство тишины и звуков пенье
Едины, целостны, неразделимы.
Безмолвие – есть фон для восхищенья,
Как холст и рама для картины.
Горизонт
Есть парадокс занятный, но несложный,
Что в голову приходит иногда:
Уйти за горизонт вполне возможно,
Достигнуть горизонта – никогда.
Как далеко мы видим горизонт?
Простая геометрия на пальцах.
Нам формула фиксирует закон:
Чем выше мы находимся, – тем дальше.
Вот лежа на земле – почти у носа.
А высоко забрался – видит взор
На горизонте смутную полоску –
Так, призрачно, что затруднен обзор.
Всего лишь линия в пространстве далеко
И не условна, а вполне реальна.
Природою очерчена легко.
Загадочна, чудна и материальна.
Ребенок