Дети онлайн: опасности в Сети. Анна Левченко
мы с друзьями решили найти родителей этих детей и все им рассказать. Будучи и сами, по сути, детьми, мы тем не менее понимали, что оставлять ситуацию там, куда она зашла, – преступление. Мальчиков было очень жалко.
Удалось найти только маму Тимура. Мы встретились с ней в шумной кафешке, и я начала рассказывать все, что знаю. Женщина сильно испугалась и попросила продолжить разговор в ее машине. Сначала не верила. Потом, когда мы показали ей историю переписки с ее сыном, она замолчала и невидящим взглядом уставилась в телефон. Я первая решилась нарушить тишину и спросила, когда она собирается идти писать заявление в правоохранительные органы. После секундной паузы мама Тимура ответила: «Не будет никакого заявления. Если отец узнает, он меня убьет. И вообще, у нас бизнес. Город маленький. Все узнают. А я не хочу переезжать. Заявления не будет. Я просто заберу сына из кружка».
В тот день я пережила шок, сравнимый с тем, что испытала, узнав о преступлениях Максима. Мысли, которые роились у меня в голове, никак не складывались в логичную картину. «Разве может нормальная мать ставить интересы бизнеса и собственное благополучие выше безопасности своего ребенка? Почему ей плевать на сына? Почему она испугалась, что муж узнает? Разве может нормальный отец так отреагировать на ставшую ему известной информацию подобного рода? Неужели никому нет дела до того, что в самом главном детском учреждении города работает педофил? Что делать?»
Мы пытались найти других родителей, пытались уговорить самих пострадавших мальчиков пойти вместе с нами в следственный комитет и все рассказать, но попытки не увенчались успехом. Родителей мы не нашли, а мальчики наотрез отказывались что-либо говорить следователям. Первый – потому что был уверен, что это любовь, второй – потому что был до смерти напуган.
Спустя несколько дней к нам пришел Максим. Он стоял на пороге квартиры весь грязный, с глубоким порезом на руке. Сказал, что пытался покончить с собой. Броситься под машину. Но сделать это он решил почему-то в центре города, на оживленной улице, где из-за крутого поворота все водители были вынуждены сбрасывать скорость. Мой друг Ярослав, студент технического вуза и один из бывших учеников Максима, метнулся к холодильнику, достал оттуда бутылку вермута и плеснул добрую часть прямо в рану Великого Гуру. Тот истошно завопил от боли. Мы сняли с него грязную верхнюю одежду и пригласили пройти на кухню. Наш план… План родился на ходу. Мы решили напоить Макса и поговорить с ним, а в это время просмотреть информацию с его ноутбука, который он всегда носил с собой. План сработал.
Максим рассказал, что уже на протяжении восьми лет он педофил. Еще со школы вышло так, что он общался в основном с детьми на несколько классов младше – одноклассники его били. Решать проблему в своем коллективе Макс не захотел, поэтому быстро стал изгоем. А младшеклассники носились за ним по школе гурьбой, да и в свободное от школы время он гулял с ними. Еще бы – он был самым старшим, дружелюбным, и к тому же умел играть