Целеполагание в современном отечественном уголовном судопроизводстве. Алексей Павлович Попов
книге, в словарной статье, озаглавленной «Гипотеза, действие в соответствии с гипотезой», находим следующие слова: «…недостаточно признать, что все наше знание в той или иной степени зыбко и неопределенно; необходимо в то же время научиться действовать в соответствии с лучшей гипотезой, но без догматической веры в нее».13
Мы предположили, что целеполагание, его процедуры и результат должны образовывать (должное) объективно обусловленный целеустремленный костяк соответствующей, в данном случае современной отечественной системы уголовного судопроизводства.
Познание любых объективных закономерностей и проведение их в жизнь осуществляется человеками или их совокупностями, последнее особенно характерно для проведения познанного, точнее выводов из него, в жизнь. Таким образом, любое целеполагание (а в нашем случае целеполагание в сфере уголовного процесса) есть субъект-объектный процесс.
Субъективные опасности (субъективизм на различных уровнях, вплоть до бытового) процесса целеполагания в уголовном судопроизводстве многократны. Прежде чем результаты целеполагания станут реально детерминировать в конкретных условиях места и времени определенный уголовный процесс, они должны будут преодолеть:
1) опасность искажения при познании объективных закономерностей;
2) опасность субъективизма при интерпретации исследователем полученных результатов;
3) опасность субъективизма при составлении исследователем информационного сообщения о своем открытии (составление сообщения в СМИиП, информирование законодателя или правоприменителя, иные средства передачи информации о познанной закономерности);
4) опасности искажения и субъективизма оценки сообщения воспринятого законодателем;
5) опасности искажения и субъективизма оценки сообщения воспринятого правоприменителем (профессиональная инерция, профессиональные предубеждения);
6) опасности искажения законодателем полученной информации при трансформации выводов из нее в правовые нормы; некомпетентность индивидов, входящих в законодательный орган;
7) опасность влияния на законодательный процесс других субъективных детерминант;
8) опасность вхождения новых норм в противоречие с индивидуальным и групповым (профессиональным) правосознанием правоприменителя;
9) опасность субъективных расхождений в правосознании среди участников процесса целеполагания и внедрения его результатов.
Было бы неверным во «Введении» обойти вопрос о методологии, в русле которой и писалась монография… Методология как термин в самом общем смысле используется для обозначения, как минимум, двух понятий. Во-первых, так обозначается учение о методе как феномене бытия, во-вторых, – учение о методах человеческой деятельности, в том числе познавательной. В настоящей работе, если иное прямо не оговорено, мы, как правило, исходим из второго значения этого термина: методология деятельности
Рассел Б. Философский словарь разума, материи и морали / Пер. с англ. – К.: Port-Royal, 1996. – С. 60.