Дочь Лунной богини. Сью Линн Тань
сделала что-то не так? Почему мне нельзя читать эту книгу? – запинаясь, спросила я.
Мне эта история не показалась необычной.
Мама так долго молчала, что мне почудилось, будто она не услышала моих вопросов. Но вот наконец мать повернулась ко мне, и ее глаза сияли ярче звезд.
– Ты не сделала ничего плохого. Лучник Хоу И… твой отец.
Перед глазами вспыхнули белые пятна, а в ушах зазвенело от ее слов. В детстве я часто спрашивала об отце. И каждый раз она молчала, а ее лицо омрачалось, пока наконец я не перестала задавать вопросы. Мама хранила в своем сердце много тайн, которыми она не делилась со мной. До этого момента.
– Отец? – Стоило произнести это слово, как в груди все сжалось.
Она закрыла книгу и несколько секунд смотрела на обложку. Испугавшись, что мама сейчас уйдет, я взяла фарфоровый чайник и налила в чашку чай. Он уже остыл, но она без жалоб потягивала его.
– В Царстве смертных мы любили друг друга, – начала мама тихим и нежным голосом. – И он любил тебя… еще до того, как ты родилась. А сейчас… – Ее слова оборвались, и она заморгала.
Я взяла ее за руку, чтобы успокоить и напомнить о своем присутствии.
– А сейчас мы разлучены навечно.
Мою голову заполнили скачущие мысли и бушующие эмоции, стало невозможно думать. Сколько я себя помнила, отец присутствовал в моей жизни незримым призраком. Я частенько представляла, как он сидит напротив меня, пока мы едим, или шагает рядом со мной под цветущими деревьями. Но каждый раз, стоило вернуться в реальность, тепло в груди сменялось глухой болью. Сегодня я наконец узнала имя своего отца и то, что он любил меня.
Неудивительно, что мама все это время выглядела подавленной и пойманной в ловушку собственных воспоминаний. Что случилось с отцом? Жил ли он еще в Царстве смертных? И как мы оказались здесь? Но я проглотила свои вопросы, увидев, как мама вытирает слезы. Конечно, мне хотелось получить ответы, но я не собиралась причинять ей боль ради удовлетворения своего эгоистичного любопытства.
Время для бессмертного – как дождь для бескрайнего океана. Мы вели безмятежную, не обремененную проблемами жизнь, а годы пролетали как недели. И кто знает, сколько десятилетий прошло бы так, если бы однажды меня не закрутило в вихре событий, как лист, сорванный ветром с ветки? Стоял ясный день, и солнечный свет лился в мое окно. Отложив лакированный гуцинь, я прикрыла веки, чтобы передохнуть. И как уже случалось раньше, перед глазами вспыхнули серебристые огоньки. Они подергивались и дразнили, как это делал каждое утро аромат османтуса, манящий меня в лес. Мне хотелось прикоснуться к ним, но я вспомнила строгий наказ матери.
«Не приближайся к огням, Синъинь, – умоляла она, а ее кожа побледнела до пепельного оттенка. – Это слишком опасно. Поверь мне, стоит чуть подождать, и они погаснут».
Тогда я испуганно пропищала обещание. И на протяжении многих