Теория и методология когнитивной истории. Ольга Медушевская
мира. Разумеется, внутри нее существуют различия и отклонения, однако это единство опирается на тот уровень культуры, практических знаний и умений, которые достигнуты в соответствующий период и являются общими.
Каждый интеллектуальный продукт несет в себе, с одной стороны, отражение целеполагания создавшего его автора и с другой – отражает ту общую картину мира, то информационное пространство, в которое данный продукт органично вошел после его создания.
Человеческая деятельность имеет очень важную типологическую черту. Человек – целеполагающий субъект, и он создает вещи, соотнесенные с целью его осознанной, целенаправленной деятельности. Этот момент чрезвычайно важен, поскольку, опираясь на него, мы можем с определенностью утверждать, что все интеллектуальные продукты структурированы, – представляют собой структурное целое. Это очень важный момент, потому что наука, располагающая структурированными объектами, открывает для себя возможности выявления типологий, построения моделей, прослеживания серийных рядов большой исторической деятельности. Такая наука получает возможность выявлять закономерности, а данная возможность, в свою очередь, предполагает корректность прогнозирования. Науки о человеке долгое время развивались в условиях, когда не видели для себя возможностей подобного рода. Открытие систем и структур речевой деятельности показало, что в принципе науки о человеке имеют некоторые возможности для изучения структур. Однако область применения структуралистских подходов не выходила за пределы изучения феноменов языка. Стремясь расширить эти возможности в рамках лингвистической концепции, гуманитарные науки обратились к изучению феноменов, связанных с различными сферами применения лингвистических методов. Наиболее активно стали разрабатываться направления, в которых лингвистические методы были применены к текстам различного характера, прежде всего к текстам научного характера. Лингвистический поворот в исторической науке возник в условиях, когда недостаточность традиционных методологий исторического изучения выявилась особенно рельефно, но возможности его использования в исторической науке показали ограниченность области своего применения.
Совершенно иные перспективы открываются перед историками, которые связывают исследование закономерностей и сравнительных типологий не с исследованием собственно языковых структур (хотя, естественно, они имеют свое определенное значение), но с исследованием фундаментального для исторического процесса феномена структурообразования. Если исходить из того, что исторический процесс есть совокупность человеческих деятельностей, а человеческая деятельность, как мы показали, формирует интеллектуальные продукты в виде структур, то открываются перспективы изучения закономерностей и формирования компаративистских методологий.
Информационный обмен между представителями человеческого рода изначально имеет