Теория и методология когнитивной истории. Ольга Медушевская
изначально предполагается именно создание интеллектуального продукта – определенного назначения, определенной формы, и дискуссия идет между участниками, между соавторами, желающими принести в создаваемый документ тот или иной информационный ресурс. Именно такой тип устного общения особенно содержателен и достоверен. В этой ситуации становится ясно, что суть подобного диалога вовсе не в словах, а в том, как складывается информационный обмен, относящийся к создаваемому продукту. Всем хорошо известны ситуации, в которых общению мастеров, заинтересованных в создании продукта, не препятствует никакой барьер, ни языковой, ни социальный, ни культурный, ни возрастной. Данная ситуация, примеры которой каждый мог бы легко провести, свидетельствует, что существует более глубинный общечеловеческий информационный обмен – обмен творческими суждениями, нежели тот, который формируется в словесно-речевой практике.
Ряд областей гуманитарного знания возникли из исследовательской практики соотнесения сообщений текста документа и его структурных параметров. Именно таковы достигшие в настоящее время теоретического уровня направления дипломатики (актовое источниковедение), архивоведение, документоведение, палеография, эпиграфика, кодикология и другие юридические и исторические дисциплины. На протяжении веков их достижения коррелировались юридической, дипломатической, исторической практикой выявления подлинности документов и достоверности сообщений. Интерпретация текстового сообщения достигалась соотнесением его со структурными (вид документа) и конкретно-историческими данными того «реализованного продукта», в котором данный текст содержится. В новой реальности перехода от европоцентризма к глобальному охвату текстов и сообщений данный подход многократно усложнился и был отодвинут за пределы новых исканий в области наук о человеке.
Настоятельная потребность осмысления новой коммуникационной ситуации информационного общества актуализировала структуралистский подход в философии. В рамках структурализма удалось освободиться от исторически сложившегося представления о письме как записи речи, как явления вторичного по отношению к языку. Удалось определить письмо как специфический человеческий феномен. Однако идея о создании особой науки о нем выдвигается лишь как гипотеза: о предмете этой гипотетической науки («грамматологии») высказаны общие, хотя и существенные положения13.
Стало ясно, что традиционное понятие «автор» и «текст» не охватывает целое пространство взаимосвязей, и ясно также, чего именно не хватает для новой парадигмы, удалось указать главный пробел: «Теории произведения не существует»14.
Рассматривая ситуацию слова и ситуацию вещи, мы можем наблюдать информационный обмен на уровне общечеловеческого общения, на уровне общечеловеческого творчества. Можно употребить понятие универсального