Сердце Пожирателя. Марина Гостневская
нельзя. Но смотреть ей в глаза и видеть ее расстроенное лицо Майк почему-то не мог.
А спустя пару дней понял, что и отец переживает гораздо сильнее, чем хочет показать.
Поздно вечером Майк шел на веранду, захотелось провести вечер на открытом воздухе, спать не хотелось. Он почти открыл дверь, но потом остановился, услышав знакомые голоса, – за деревянным столом уже сидели родители. Майк никогда не подслушивал чужие разговоры, не было такой дурацкой привычки, но тут все получилось случайно.
Алекс сидел, низко опустив голову, и глядел в стол, мама стояла рядом и гладила его по голове.
Только сейчас Майк заметил, что отец очень поседел – всегда черные густые волосы как будто посыпали серым пеплом из камина.
Обычно во всех ситуациях Алекс был выдержан, сложные вопросы решал быстро и без лишних эмоций. С ним мама, да и все в их семье, становились гораздо спокойнее, казалось, что этот человек может решить любую проблему.
А сейчас все выглядело наоборот, именно мама утешала железного Алекса.
Майк не стал выходить на веранду в тот вечер, вряд ли отец захотел, чтобы Майк его увидел в таком состоянии.
– Ну что ты так переживаешь, – мама говорила тихо и продолжала гладить отца по жестким коротким волосам, – войны сейчас нет, все спокойно. Посидит пару лет в королевской охране и вернется домой. Сам знаешь, как там… Остаться он точно не захочет.
Отец молчал. Потом уткнулся в нее головой и наконец произнес:
– Я не хочу, чтобы он стал мной. Тем, на Станции.
– Тогда все было по-другому… – начала мама, но отец ее перебил:
– Нет, там всегда одинаково. Ты многого не знаешь. Завтра ему прикажут зачистить деревню. Там будут ресурсы, инфекция, потребуется новая площадка для перевалочной базы – неважно что, веская причина всегда найдется. А в деревне люди – дети, старики… Их надо убрать, всех до единого. Саму деревню сжечь. Он сможет?
Ана молчала.
– Он станет мной или сломается. По-другому никак. А я не хочу ни того, ни другого.
– Для чего ты тогда растил из него бойца? – спросила мама грустно, но без укора или обвинения.
– Я хотел, чтобы он мог защитить семью и родных. Мужик должен это делать, сама знаешь, как оно бывает. И домой могут прийти. Но я не ожидал, что он сам полезет в это дерьмо. Специально никогда ничего не рассказывал и Димитрису запретил. Чтобы у Майка не было интереса. Нет там ничего интересного, одна кровь.
Родители замолчали, в воздухе громко стрекотали кузнечики.
Майк тихо ушел к себе в комнату.
Ночью он лежал и смотрел в потолок, тени от деревьев падали на стены и его кровать, как призрачная черная сетка.
Вопрос отца про зачистку всей деревни повис в воздухе. Точнее, он знал, что не сможет выстрелить в ребенка, в старика… или сможет, если будет приказ? Перед глазами стояла сожженная деревня. Судя по тому, что говорил отец, таких деревень на его совести было немало. Сейчас он раскаивается и делать бы этого не стал, а тогда…
Майк