Пригород. Город. Евгений Пышкин
тоже в деревню еду, – не обращая внимания на мое замешательство, продолжил попутчик. – Кто бы мог знать, что заведу кота, вот еду его кормить. Он у меня вольный. В городе бы зачах, а в саду – самое оно. – Голос его замер на ласковой ноте.
Поезд тронулся. Станция поплыла в окне. Дождь продолжал моросить.
Я перевел взгляд на небольшую корзину, стоящую рядом с моим попутчиком на сидении. Наверно, там и лежало лакомство для его любимца.
– Да, кто бы мог подумать… Кто бы мог…
«Странный человек», – мелькнула мысль, вовсе не покоробив меня. За этими словами не скрывалось брезгливости, стеснения или безразличия. Незнакомец удачно вписался в этот ненастный вечер. Стало уютно на душе от его присутствия. И чем он расположил к себе?
Я потерялся в догадках, а он продолжил:
– А все с несчастного случая началось. Шел по улице и вдруг, будто по груди резануло, как иголкой пронзили. Ну, я и потерял сознание. Когда очнулся, набрал «скорую» по сотовому. Они приехали и в момент забрали. Уже в палате врач, веселый такой молодой человек, сказал: «Ну, папаша, свезло тебе в рубашке родиться. Тромб оторвался и прошел сквозь сердце. Иные богу душу отдают, а ты ничего, молодцом». А зачем мне эта рубашка? Зачем? Все едино. С женой развелся давно. Дети взрослые, редко они навещают. Зачем? А он: «Ты, папаша, не унывай, у тебя вся жизнь впереди. Займись чем-нибудь. Заведи себе кота, например, и заботься о нем. Ты ж пенсионер, время у тебя есть, так?» Оно, конечно, так. Но я тогда промолчал. Когда выписали, спасибо ему не сказал, совет он мне дельный дал. Нехорошо вышло. Не отблагодарил.
Попутчик замолчал.
Я вслушивался в стук колес. Больше мы не произнесли ни слова.
Выйдя на станции, я посмотрел в заплаканное окно поезда. Пожилой мужчина кивнул мне. Я, почему-то стесняясь, поднял руку в ответ, вяло помахал ему, а сердце беспокойно забилось. Отчего? Почему? Кто он мне вообще? Лишь этот вагон свел нас вместе, но также он и развел. Была лишь одна точка соприкосновения наших путей. Я не мог справиться с вихрем странных эмоций, возникших в это мгновение. Не мог понять их.
А поезд уехал, растворившись в серой дали.
Цветок забвения
1
«У древних греков существовало мифическое представление о полях асфоделей в Аиде. По ним блуждали тени умерших, которые не совершили преступлений и не были столь праведными и героическими в земной жизни, чтобы попасть в Элизиум. На полях асфоделей тени подвергались только забвению прежней жизни, и асфодель был символом забвения».
– Книга хорошая, но, к сожалению, не катит. Толстый фолиант, но… А что делать? Такова концепция. Не формат.
Наконец, обличительная тирада закончилась, и я, ощутив в руке вес книги, точнее осознав его, вышел от редактора. Ладно. Перечеркнуто. Забыто. Мне дела нет до ваших форматов, но только сейчас удивился тяжести написанного труда. Расхожее выражение «слово имеет вес» обрело плоть