Закон Фукусимы. Дмитрий Силлов
ряды яиц тонули в полумраке помещения. И из этого полумрака вышла она.
Паучиха ростом с меня.
Мохнатая, как и положено.
С длинными когтями на концах восьми лап.
С придатками-педипальпами, очень напоминающими руки с тремя пальцами на каждой.
С мощными челюстями-хелицерами…
И с женским лицом поразительной красоты над ними – тонкий нос, огромные глаза с едва заметным восточным разрезом, длинные ресницы, высокие тонкие брови, густые черные волосы, зачесанные назад и открывающие дополнительную пару выпуклых глаз над маленькими, изящными ушами.
– Хм, если б не челюсти, она была бы очень даже ничего, – проговорил я, поднимая автомат.
– Зная тебя, думаю, ты б и с кумо переспал, не обращая внимания на челюсти, – поддел меня Японец, медленно извлекая из ножен меч.
– Ее так зовут? – поинтересовался я.
– Кумо – это демон-оборотень из японской мифологии, – пояснил Виктор. – Кстати, умеет превращаться в нормальную женщину, так что, думаю, у тебя есть шанс.
– Да ну на фиг, – поежился я, вспомнив свое болотное эротическое приключение в Древней Руси. – Обойдусь как-нибудь без японских демониц…
Мы трепались не просто так.
Мы были заняты.
Пятились, не сговариваясь, – ибо какой смысл сговариваться, если и так понятно, что делать. Если начать стрелять сейчас, тварь бросится вбок, скрываясь за яйцами, и, вполне возможно, двигаясь между ними, подберется к нам едва ли не вплотную, что для боя не комильфо. Мы ушли недалеко вперед, так что лучше было бы выманить тварь на более-менее открытое пространство и там уже знакомиться поближе.
И нам это почти удалось!
Перед первым рядом яиц было немного свободного места, и мы до него почти допятились, когда кумо подогнула толстую паучью задницу под себя – и плюнула тонкой, сверкающей сетью, по мере приближения к нам стремительно увеличивающейся в размерах.
Я быстро упал на пол, уже в падении начав стрелять по этим прекрасным глазам. Савельев же опять выпендрился – резко утек в красивую стойку, одновременно рубанув мечом по серебристой сети.
Получилось красиво. Коснувшись лезвия меча, сеть полыхнула желтым пламенем и исчезла, при этом мне показалось, что черный меч Виктора на мгновение стал золотым. Кстати, хорошая штука – рассеянное зрение[6]. Вроде и стреляешь куда надо, и одновременно боковым взглядом фиксируешь, что сбоку происходит.
Кумо же, плюнув сетью, бросилась вперед. Я точно видел, что попал очередью по глазам паучихи, но это ее совершенно не впечатлило. Пули словно утонули в черных, сильно расширившихся зрачках твари, не причинив им не малейшего вреда.
Плохо дело…
Я отбросил бесполезный автомат и, сжав зубы, послал мысленный приказ. Это всегда очень больно, когда «Бритва» выходит из руки, протыкая ладонь изнутри, но иногда без этого не обойтись.
Кумо же, аккуратно обогнув яйца громоздким телом, набросилась на
Рассеянное зрение – метод, описанный в «Книге пяти колец» японского фехтовальщика Миямото Мусаси (1584–1645): «В бою важно смотреть в обе стороны, не двигая глазными яблоками… Используй боевой взгляд в повседневной жизни и не меняй его, что бы ни случилось». Автором названия «рассеянное зрение» является Дмитрий Силлов, который подробно описал боевое применение данного метода в своей книге «Энциклопедия реального уличного боя».