Венера на половинке раковины. Другой дневник Филеаса Фогга. Филип Хосе Фармер (Килгор Траут)
Да и кто другой, будь он робот или человек? У меня есть определенные предпочтения в еде и напитках, я терпеть не могу птиц…
– Это почему же?
– Однажды, будучи ребенком, Заппо был атакован птицей. Поэтому все его роботы были запрограммированы ненавидеть птиц. Он не хотел, чтобы мы хоть в чем-то превосходили его.
– Я бы не стал ставить это ему в упрек, – изрек Саймон. – Ну так как, Чворктэп? Согласна полететь со мной?
– А куда?
– Куда угодно, пока я не найду ответ на мой главный вопрос.
– И каков он?
– Почему мы рождаемся для страданий и смерти?
– Ты хочешь сказать вот что, – произнесла она. – Ничто другое не имеет значения, будь у нас бессмертие.
– Без бессмертия Вселенная бессмысленна, – заявил Саймон. – Этика, мораль, общество в целом – все это лишь средства прожить жизнь с наименьшей болью. Их можно свести к одному термину: экономика.
– Экономика, которая всегда эффективна не более чем на тридцать процентов, – заявила Чворктэп.
– Откуда тебе знать? Ты же была не везде.
– А разве ты бываешь повсюду?
– По возможности. Но я уже вычеркнул из списка мою галактику. Из того, что я читал, я знаю: ответа там нет. Но как насчет тебя, Чворктэп? А как насчет твоих генов? Большая их часть – искусственные. Поэтому у тебя не должно быть генного шаблона, который бы предопределял твои реакции на философские проблемы.
– Я – пестрый ковер хромосом, – ответила она. – Все мои гены основаны на тех, что когда-то существовали. Каждый скопирован с гена определенного человека, хотя каждый при этом является улучшенной моделью. Но во мне собраны гены многих людей. Можно сказать, что у меня тысяча родителей, сто тысяч бабушек и дедушек.
В этот момент их беседа была прервана оглушительным грохотом снаружи корабля. Они поспешили вон и вот что увидели: в четверти мили от них лежали, разбившись, жиффарцы, он и она. Самец загорелся первым, и вскоре под сильным ветром оба полыхали ярким пламенем. Это была не первая авария такого рода, и вряд ли последняя. Настойчивость самок, требовавших прокатить их по воздуху, стала причиной многочисленных несчастных случаев, как правило, со смертельным исходом.
Вес самки тянул носовой конец самца вниз. Чтобы держать высоту, он был вынужден прогонять газовый поток через носовой ход на полной скорости. Пара резко взмывала вверх, после чего самец начинал терять силы. И тогда оба падали.
– И вся королевская конница, и вся королевская рать не могли их снова собрать, – пробормотал Саймон.
– Почему они не перестанут это делать? – удивилась Чворктэп.
– Ими руководят гены, – злорадно ответил Саймон.
– Если они будут продолжать в том же духе, они вымрут, – сказала она. – Даже не будь никаких аварий, они бы вымерли. Пока самка находится в воздухе, она ничего не ест, и детеныши не получают нужного количества пищи. Посмотри, как они отощали!
Саймону не было дела до жиффарцев, что не помешало ему вмешаться в их дела. В сумерках, когда самцы спустились с небес и вместе с детенышами прицепились к