«Новый историзм»: Науковедческий анализ. Алина Анисимова
к исследованиям культуры, предположив, что смыслы сохраняются в культуре подобно физической энергии. Изучение движения социальной энергии было применимо к капиталистическому обществу, поскольку как раз создавалось для изучения культур капитализма. Это и дало повод П. Хохендалю усомниться в том, что указанная методика будет иметь будущее, ведь на рубеже XX-XXI вв. всем казалось, что на смену капиталистическому обществу приходит общество информационное [77].
Важнейшую для «нового историзма» проблему контекста впервые поднимает К. Прендергаст [107]. Он рассматривает эту проблему в связи с работой С. Гринблатта «По направлению к поэтике культуры». К. Прендергаст считает, что традиционное понимание проблемы контекста напрямую связано с практикой разделения культуры и социума, и эта традиционная точка зрения не распространена в «новом историзме». По нашему мнению, это очень верное замечание. Представители «нового историзма» действительно считали, что нередко «исторический контекст» является способом отделения социальных проблем от культуры, и старались избегать этого в собственных исследованиях.
Другая попытка определения специфики «нового историзма» основана не на анализе отдельных понятий, а на выделении принципа работы. Одним из таких принципов называется принцип «расшатывания структур». Важно помнить, что методология направления основывалась во многом на критике прежде широко распространенного «универсалистского» подхода к изучению культуры английского Ренессанса. Исследования «универсалистов» предлагали рассматривать культуру Ренессанса как устойчивую культуру. «Новые историки» стремились изменить эти представления, опираясь на принцип «расшатывания устойчивых структур». О том, насколько в «новом историзме» этот опыт оказался успешным, будет рассказано в третьей главе.
Идея описать «новый историзм» как направление, в котором любые стабильные структуры представляются как неустойчивые, была сформулирована уже довольно рано. В 1989 г. Элизабет Фокс-Дженовез говорит об этом впервые [54]. В 2000 г. эту идею развивает Дж. Питере, высказавший предположение, что представители «нового историзма» отыскивают конфликты даже там, где их не было [105].
Еще одним принципом работы, характерным для «нового историзма», называют «борьбу с небытием». В ряде исследований творчество С. Гринблатта и опыт всего «нового историзма» определяют именно таким образом [122]. Это определение может показаться пафосным, но анализ прикладных работ, проделанный в третьей главе, показывает, насколько оно является точным. В «новом историзме» поднимают из небытия понятия, составляющие плоть культуры. К ним относятся «женское», забытое элитой эпохи Ренессанса, «мужское», забытое исследовательницами-феминистками, «визуальное», забытое многими поколениями исследователей культуры и литературоведов.
Имеется ряд специальных исследований, в которых отдельно рассматривается, что именно нового было разработано в рамках «нового историзма».