Кино. Пойми родителей. Анн Арбор
страшно любили, новый ректор – тоже.
Он, по воспоминаниям наших предшественников, будучи ректором, кучу народу вечно собирал в своём кабинете и до глубокой ночи со студентами сидел. Обсуждали их фильмы. Сценарии там.
Ещё и вечно всех под это дело кормил: сыром, колбасой, хлебом с маслом. Из ректорского холодильника. Ну, в 90-х все поголовно были голодные…
Жена ему в шутку всегда говорила, что после мастерской (а он приезжал домой уже где-нибудь в час ночи), противно, дескать, смотреть на твою сияющую рожу)) В таком виде нормальные люди являются от любовницы. И только ты – после встречи со своими обожаемыми студентами.
Вот он любил нас учить. И умел.
Самого высокого класса режиссер. И его кино – никогда не для того, чтобы миры какие-то там создавать или всех своей гениальностью поразить, а это просто работа.
Главная цель которой – внятно донести до зрителя определённую информацию и определённую мысль. И профессионально все сделать. И грамотно. На уровне мировых стандартов, в плане производства. Зритель, может, ничего этого и не заметит. И это тогда – вообще высший класс. Зритель вообще в это время о режиссере не должен думать. Он должен кино смотреть.
Вот это просветительство – в его чистом виде. А наслаждение от такой работы не меньше, чем у каких-нибудь киношных демиургов. И задача режиссёрская не проще.
Когда кто-нибудь, кто со съёмками или там монтажом не справился, начинал всех убеждать, дескать, «Я так вижу!» – Андрей Николаевич невозмутимо отвечал: «Ты так видишь? Ну вот тогда сам и смотри!»
С ним, главное, можно было на мастерской ругаться. Неделями на него обижаться. В творческом плане. Чтобы потом признать, что Андрей Николаевич, да, вы были правы…
Впрочем, он и сам мог это признать.
Когда что-то совсем не получалось, он садился вместе со студентом: монтировать.
Вот он МОЙ Мастер всегда был, Герасимов. Им и остаётся. Я, даже этого не предполагая, попала ровно к тому учителю, который был мне нужен.
Но мы, правда, вот сразу друг друга опознали, ещё на экзамене. Просто увлеклись разговором про документальное кино.
У меня там в проекте было про Таганрог, который во Вторую мировую взяли немцы – и солдаты вермахта офигели. Южный город, теплое море, сто тысяч красивых женщин. Буквально что попали в рай. Но хроники не было, так что я предполагала реконструкции (это такая игровая подделка. Но общепринятая. В историческом сюжете не обойтись).
Но я при этом сомневалась. Мы принялись обсуждать детали. Про экзамен на фиг забыли.
* С фильмом «Один день академика Прохорова» смешная была история. Чисто производственная. На съемки в СССР всегда были коэффициенты. И самые большие, то есть, больше времени и больше денег – на съемки детей и животных. И вот Герасимов с директором фильма добились для съёмок академика Прохорова максимального коэффициента, типа, для котиков. Поскольку остроумно составили заявку в Госкино. Написали, что будут иметь дело с непредсказуемым объектом)))
«Содержанки»
Щас