Цитатник Юнга. Изречения, максимы, афоризмы. Т. Э. Мариносян
оправданно было говорить лишь о боге, который соотносится с человеком, как и человек – с богом. Христианское представление о боге как «отце небесном» превосходно выражает относительность бога. Совершенно не считаясь с тем фактом, что человек может составить себе представление о боге не больше, чем муравей – о содержимом Британского музея, страстное желание объявить бога «абсолютным» возникает только из опасения, что бог может превратиться в «психологического». Это, конечно, было бы рискованно. Зато абсолютный бог вообще нас не касается, в то время как «психологический» бог был бы реальным. Такой бог мог бы достать до человека. У церкви, кажется, есть магическое средство избавить человека от такой возможности, ибо говорится ведь, что «страшно попасть в руки Бога живого». (19, 309)
Религиозный человек должен был бы свыкнуться с мыслью, что не является монархическим владыкой в своем доме, что решает все-таки не он сам, а Бог. Но много ли осталось тех, кто готов на деле положиться на волю Божию, кто не придет в смущение, объясняя ею свое решение? (3, 154)
Мне представляется по меньшей мере весьма маловероятным, что когда человек говорит «Бог», то результатом этого является существование именно такого Бога, каким он его воображает, или что этот человек обязательно говорит о реальном существе. В любом случае он никогда не сможет доказать, что в метафизическом мире существует нечто, соответствующее его утверждениям, точно так же как никто не сможет доказать ему, что это не так. Таким образом, это в лучшем случае вопрос nоn liqet (требует выяснения), и при этих обстоятельствах, а также принимая во внимание ограниченность человеческого знания, мне представляется разумным с самого начала предположить, что наши метафизические концепции являются просто антропоморфными образами и представлениями, которые либо вообще не выражают трансцендентальные факты, либо выражают их крайне гипотетически. И в самом деле, мы уже знаем, что даже окружающий нас физический мир не обязательно точно совпадает с нашим его восприятием. (2, 584)
Дело в том, что понятие бога в конечном счете является необходимой психологической функцией, иррациональной по своей природе, которая вообще не имеет ничего общего с вопросом о существовании Бога, потому что на этот последний вопрос человеческий интеллект никогда не мог дать ответа. Но еще менее он был способен дать хоть какое-нибудь доказательство Бога. Сверх того, такое доказательство также излишне; идея о какой-то сверхмогущественной божественной сущности наличествует повсеместно, пусть даже не сознательно, а бессознательно, потому что она есть архетип. Ибо что-то есть в нашей душе от верховной силы, и если это не осознанный Бог, то по крайней мере это «чрево», как говорит ап. Павел. Я считаю поэтому, что куда как мудрее осознанно признать идею Бога; ведь в противном случае богом просто станет что-то другое, и, как правило, что-нибудь очень недалекое и глупое, что бы там ни понапридумывало «просвещенное» сознание. (5, 301)
Физический мир и мир воспринятый – это две очень разные вещи. Знание этого никак не способствует