Скандал в благородном семействе. Анн Арбор
ребята снимали совершенно бесплатно. За интерес. За имя в титрах. Это тоже чего-то да стоит. То есть – не такая редкая ситуация.
Да и мой самый первый оператор со мною нянчился, как отец родной, буквально что сопли мне вытирал и денег взял три копейки. Как со студентки. Так еще и осветитель наш туда же))).
А дальше за все я платила буквально по мировым расценкам, как будто я – студия Metro-Goldwyn-Mayer. Все ко мне относились примерно как к олигарху, с которого грех лишнего не взять. (вот только к двум людям – к моему звукооператору и к моему композитору это совершенно не относится. К звукорежиссеру.
Ассистентом еще, на съемках поэта Льва Рубинштейна мой нынешний итальянский приятель Стефано Героза работал совсем бесплатно. Даже и речи не заходило. А то я вечно сама себе же и ассистент. Полагаю, что мой бывший муж о Стефано просто не знал. Или, скорее, не умел по-итальянски. Вот ведь – незадача))
И при этом им вряд ли приходило в голову, что по окончании каждого съемочного дня я возносила благодарственную молитву за то, что мне сегодня денег в кошельке хватило, чтобы расплатиться со съёмочной группой. Где я их возьму на завтрашнюю съемку – об этом я подумаю завтра…
Наконец у меня стали исчезать исходники: ну вот просто – вчера были на компьютере, сегодня – уже нет. Поначалу только фрагментами, дальше – больше. Целыми блоками. Пока я лежала в больнице, с обострением остеомиелита, причем, за 15 лет – в первый раз, врачи лечили очень хорошо, у меня со всех дисков исчезла съемка Томаса Венцловы – и в Литве, и в Которе. На которую я убила целое лето и кучу нервов. И которую выкупила у оператора во второй раз. А это вообще-то сотни тысяч, на минуточку.
Причём, муж мой против этих командировок совсем, вроде бы, не возражал, вот чтобы официально. И даже выдал на них каких-никаких денег…
Но правда, заведомо меньше, чем было нужно. Имел вид горько обиженного ребенка. И вообще: крутись, как хочешь, сама.
И главное, он это делал вообще из любви к искусству. Он не понимал, думаю, что и сейчас не понимает, что Томас Венцлова, к примеру – поэт мировой величины. Сергей Стратановский – тоже. И что все эти исходники вообще-то денег стоят… И даже и прилично.
Потому что американские университеты все это с большим удовольствием купят, для архивов, ну, они архивы вообще-то собирают. На этом деле не экономят. Хорошо платят за любую бумажку.
Не говоря уже о неделе документальных съёмок. Это и вообще несколько тысяч долларов. Как минимум.
Мужу это даже в голову не пришло, он все это дело просто взял – и потёр.
Ну, он не рассчитал одного. Что я соображу, в чем дело. Даже если в доме завелся не муж, а барабашка. Мне свою работу было жалко. Поскольку я была на ней и режиссером, и сценаристом, и редактором, и интервьюером, и исполнительным продюсером. И я всем своим героям, о ком фильм смонтировать не успела, исходные материалы отправила вот просто в подарок и на всякий случай.
Ну, может быть, другой режиссёр когда-нибудь смонтирует, если я не смогу. Потому что я быстро