Найленир. Эльфийская баллада. Галина Маркус
за спиной раздаётся коня его ржанье —
Впору опомниться… Быстро Леир отвернулся
И отошёл, и не знает, куда ему деться,
Что с ним случилось. Но помнит одно – невозможно
Даже и думать ему о нежданном порыве
И о запретной для эльфа судьбе, о царевне —
Хрупком листке однодневном на древе желанья.
К матери надо ему возвратиться, к невесте.
Он обернуться не может, вперёд сделать шага…
Сзади послышался голос – спокойный и звонкий,
Но показалось, как будто звучали в нём слёзы:
«Друг мой, Леир, обещал показать ты мне ночью
Звёздное озеро. Может, сейчас и поедем?»
Не устыдила его за порыв недостойный,
И говорила она, словно не было вовсе
Ни поцелуя, ни взгляда – всё это приснилось!
Что-то у эльфа в душе оборвалось… Навечно
С голосом этим утеряна прежняя радость.
Новую – горькую, терпкую, пряную радость
В сердце царевич обрёл вместе с болью смертельной.
«Нет, не смогу, – отвечает он тихо и глухо, —
Дома нас ждут, а отец тебя с вечера ищет.
Впрочем, должно быть, что мать моя, чувствуя сердцем,
Нынче его успокоит – ей много известно,
Слышит беду, и предчувствует войны и лихо,
Но и спасение зрит. И сейчас она видит,
Что из чащобы тебя возвращу невредимой,
Будет сестра твоя рада, отец успокоен».
«Сам обещал, а теперь обещанья не держишь!
Ты же сказал, что отец мой давно не в волненьи…
Только одним бы глазком посмотрела на чудо,
Лишь на секундочку в озеро то заглянула…»
И, отказаться ещё от мгновенья не в силах,
Тихо кивает Леир. «Хорошо, мы поедем».
***
И поскакали они, друг на друга не глядя,
И всю дорогу молчали. И вот расступились
Шире деревья, аллея возникла лесная
И привела на обрыв – на опасную тропку.
Спешились оба. Леир показал, где спускаться.
Словно упали они в необъятное небо:
Синее сверху, и синее озеро снизу,
Блюдце лесное, с зеркальною яркою гладью.
По берегам его – белые в цвете деревья,
Тёмные ели подход обступают к мосточку.
Ниже спустились – и озеро стало блестящей
Чёрною гладью небесною, звёзды в глубинах.
Небо с водой поменялись как будто местами,
И опрокинулось солнце, и стало луною,
И отразила вода необъятную вечность
Дальних светил, неизвестных миров потаённых.
«Найле, волшебное озеро, здесь твой царевич,
Прибыл сегодня к тебе я с почётною гостьей,
Дочерью смелого друга, царя Таруила,
Ради меня покажи, что позволено, деве».
И обратился к Альне: «Подойти надо ближе,
Только с тобой поведёт сейчас Найле беседу,
То, что захочет само – только то и покажет,
Может, судьбу, а, возможно, лишь дальние страны…»
Дева