Таежное смятение чувств. II. Возвращение. Роман Булгар
груди. – Если Владимир узнает, то между нами все будет кончено!
– Я в курсе…
Не зная, что ей делать, Пелагея резко повернулась к нему лицом, потянулась к его губам, горячечно прошептала:
– Я умоляю тебя, чтобы ты молчал!
– Я хочу, чтобы ты сейчас разделась…
Отвернувшись в сторону, Пелагея принялась стаскивать с себя юбку, кинула ее на спинку стула. Расстегнула жакет и сняла его с себя. Взялась пальчиками за застежку лифчика. Из ее глаз текли горькие слезы бессилия и полного отчаяния.
– Ты доволен, Зимин? – шагнула она к наблюдавшему за нею парню. – Ох, и какая же ты сволочь, Зимин!
– Ты вкусно пахнешь сексом! – произнес Борис, не обращая внимания на ее слова. – Ты забыла с утра сходить в душ.
– Делай свое поганое дело и проваливай! – выкрикнула Пелагея с надрывом. – Ненавижу тебя! – разрыдалась Краснова.
Ей казалось, что жизнь ее снова обрушилась в пропасть, из которой ей не выбраться, но парень вдруг отошел в сторону.
– Прости ты меня, Поля! – протянул он ей юбку. – Я поступил с тобой жестоко! Мне хотелось узнать, на что способны женщины, когда они хотят утаить от всех других свои потаенные грешки. Я думал, что ты отхлещешь меня по щекам, а ты…
– У меня, Зимин, слишком много чего поставлено на кон, чтобы рисковать! – всхлипнула девушка и опустила голову. – Я подумала, что ты решил шантажировать меня и сделать из меня легкодоступную шалаву! Ты не оставлял мне выбора…
Борис достал из сумки коньяк, стаканчики и пояснил:
– Спер вчера со стола! Все эти дни сидел за рулем, охота мне до колик в печени выпить! Составь мне компанию!
Хлопнув стакан коньяка, Пелагея, наконец-то, пришла в себя, к ней вернулась присущая ей уверенность в себе.
– И все-таки, Зимин, за такие шуточки тебя следовало бы придушить! – показала она парню кулак.
Зазвонил телефон. Краснова посмотрела на парня, прищурила левый глаз, нерешительно произнесла:
– Брать, не брать? У меня, по идее, сегодня выходной!
– А если это Шатова звонит? – сощурился Зимин.
Нехотя, через силу привстав, Пелагея взяла трубку, услышала противный голос отчима:
– Пелагея, рад, что у тебя появился богатый ухажер! На машине за тобой заявился! Любит, небось! А ежели он узнает, как мы с тобой ночкой, а? Усекла, к чему клоню? Стар стал я, много мне не нужно! Рубликов тридцать в месяц подкинешь, мне и хватит! И в придачу дашь на себе поелозить старику! От тебя много не убудет, а мне все радость, мало мне в этой жизни осталось…
Вздрагивая и тяжело дыша, Краснова моргала, ошарашенно смотрела на трубку, из которой доносились короткие гудки. На том конце провода закончили разговор, может, связь прервалась.
– Совсем края потерял этот мерзкий старикашка! – выдохнула из себя Пелагея со стоном. – Ну, ты сам все слышал! Он мне всю жизнь перечеркнул! Подлец, он на все способен!
Боря молчал, смотрел на девушку сожалеющими глазами, собирался с мыслями,