Серебряный капкан для черного ангела. Марина Болдова
ушел. А теперь и надзиратель есть свой, личный. Участок Мутерпереля на пригорке, наш двор – как на ладони. Ох ты ж… засада! Как же я не подумала – он мог видеть, как я труп откопала!» – сообразила Аглая, шагая впереди нового соседа.
Глава 2
Она чувствовала его взгляд затылком – майор отставал от нее всего на шаг-другой, спасибо, что не наступал на пятки. Аглая сама не понимала, почему так раздражена: дочь, как бывало довольно часто в последнее время, вновь оказалась разумнее ее в принятии решения. Радоваться бы, что Берта наконец повзрослела, от ее затянувшегося подросткового самодурства Аглая подустала, но смутное беспокойство о дочери не давало порой заснуть полночи. И ладно бы, если б тревога была беспочвенной. На следующий день выяснялось, что Берта накануне получила очередную порцию унижений от мужа. Нет, дочь никогда не жаловалась, но оправдывать его поведение стала все же реже. То, что причиной всех ее бед, метаний, слез и даже застопорившейся карьеры является Олег Крушилин, бизнесмен без дела, склонный к бабским истерикам красавчик с нежными чертами лица, выращенный бабушкой, матерью и старшей сестрой эгоист, Аглая не сомневалась. И еще она была абсолютно убеждена, что брак ее дочери и «Олежека», как с детства его называли в домашнем бабьем царстве, заключен был по какому-то глупому недоразумению, ошибке небес – перепутали что-то там ангелы-хранители Берты, подсунули не того мужчину, которого и мужчиной можно назвать с натяжкой. Именно подсунули ее девочке, рано потерявшей отца, так и не узнавшей, как это – когда тебя берегут и балуют просто потому, что любят… «О чем думаю?» – вдруг спохватилась Аглая и оглянулась: вереница неулыбчивых мужчин тянулась за ней строго по плиточной дорожке, ведущей в конец огорода. Ни один не свернул на грядки. Замыкала молчаливое шествие Берта.
Кивком указав место раскопок, Аглая отошла в сторону. В этот угол огорода она наведывалась считаные разы, впервые – на следующий день после свадьбы: муж решил показать ей все уголки хозяйских владений. Тогда она думала, что уж точно не станет возиться в земле. Аглая родилась и выросла в центре Риги, никаких дачных участков у их семьи не было, отпуска родителей семья проводила в Юрмале. Аглая так и не смогла привыкнуть к гальке и булыжникам на пляжах южного побережья именно потому, что с тоской вспоминала нежный песочек цвета перьев канарейки на рижском взморье…
Муж в тот жаркий день водил ее между грядками, с восторгом объясняя, где и что посадил, чем подкормил, какую войну ведет с бешено растущей на благодатной почве сорной травой. Аглая же мечтала, наконец, уйти в тень, куда-нибудь под старые могучие деревья, которые окружали дом. Она даже не стала делать вид, что экскурсия ей нравится. Муж, заметив это, оборвал себя на полуслове, молча развернулся на тропинке между грядками и быстро пошел вперед. Аглая с облегчением поспешила за ним, испытав лишь минутное сожаление – начинать семейную жизнь с обид все же не стоило.
Ее любимым местом отдыха стала сосна, точнее – скамья под ней. Беседку на этом месте