Жемчужина гарема. Лидия Миленина
может, он решил, что перспективнее посадить меня на длинный поводок, – отец вновь горько усмехнулся. – Так он и сделал. Он заставил меня подписать договор о том, что сейчас он оставляет мне все мое, но я должен отдать за него свою дочь, когда и если он попросит… Я подписал это соглашение. Как он просил – кровью. Тогда я был готов на все.
– И что…? – тихо спросила я. От этой невозможной истории у меня закружилась голова. Я усмехнулась самой себе. Вот что такое истинные сложности, настоящая боль и трагедия. Узнать подобное.
Да, знание может быть самым горьким, самым болезненным в нашей жизни. Насколько проще было жить и не знать об этом!
– Герцог свернул соглашение в трубочку, убрал за пазуху. Он был страшно доволен. Видимо, решил, что заключил удачную сделку. Вообще, Аленор, сейчас я думаю… не планировал ли он именно так провести эту «игру». Выиграть, поставить передо мной невыполнимые условия, а потом получить договор на будущее. В те времена герцог не был женат. Первая его жена умерла в родах. А до второй дело еще не дошло. Все страшные сплетни о герцоге появились позже. И, честно скажу тебе, я успокоился. Когда там еще моя дочь достигнет соответствующего возраста? А, может, у меня буду рождаться одни мальчики… Да и стать герцогиней Виньялли, возможно, не самая плохая участь для юной аристократки. И что с того, что я подписал соглашение, пусть даже кровью… Пройдет время, и ни я, ни герцог не вспомним о нем… Правда, Виньялли предупредил меня, что теперь у него в руках образец моей крови. И если вдруг, когда придет время, я откажусь выполнить условие… то умрут все мои родственники, все, кто связан со мной по крови или состоит со мной в особой близости… А потом круг сузится, и умру я…
– Отец, но неужели вы верите в это?! – воскликнула я. Узнав о договоре, о том, что моя мать не досталась зловещему герцогу, я немного успокоилась. Если все держится на честном слове отца, то с этим еще можно побороться! Может быть, воззвать к королю, настаивая, что когда-то герцог околдовал отца во время игры. А в проклятья я не верила. Почти не верила…
– Я и не верил, Аленор. У меня рождались одни дочери. Иногда холодок пробегал, когда я бывал в столице и слышал сплетни о герцоге Виньялли и его новой супруге… Ее неоднократно видели заплаканной, изможденной, нервозной… По высшему свету поползли слухи, что герцог издевается над ней, запирает в подвале и прочее… «Но даже если так, то герцог уже женат», – думал я и успокаивался. А потом она умерла… Герцог носил траур не дольше месяца. После чего потребовал от меня исполнения договора. Твоей старшей сестре Алис как раз исполнилось шестнадцать, она вошла в возраст «юных невест». Виньялли захотел ее в жены. И… я не мог отдать нашу Алис, такую юную, совсем нежную, этому страшному человеку! Я отказал. Я снова пытался отшутиться… говорил, что невозможно воспринимать всерьез подобные выходки молодости. Герцог лишь усмехнулся и сказал, что активирует проклятие. Я ответил, что не верю… А когда вернулся домой от него… Дальше ты знаешь, что было. Твоя мать внезапно заболела воспалением легких. И ее не смогли вылечить ни лекари, ни вызванный