Пардес. Дэвид Хоупен
меня даже посетила безумная мысль позвонить матери, но я представил, что она увидит Эвана и Реми во всем великолепии их наготы, и, борясь с возбужденным волнением в груди, вызвал “Убер”.
Пять минут ожидания были пыткой. Я боролся с растущим желанием вернуться к бассейну и все озирался, не заметил ли кто моего ухода, – разумеется, никто не заметил, и это было еще хуже. Наконец приехал “Убер”, пожилой водитель с жуткой бородой и во вьетнамской шляпе вонял каким-то омерзительным одеколоном. Я подсказал ему, как доехать до “Коль Нешамы”, и на школьной парковке он резко свернул, чтобы не сбить охранника. Я вылез из машины, хлопнул дверью, оборвав его непрошеный монолог, и поспешил в школу. Отмечаясь на стойке регистрации, я заметил, что миссис Дженис неодобрительно смотрит на меня поверх очков в роговой оправе. Понурив голову, я вошел в класс, опоздав на полчаса, и плюхнулся за парту у двери.
Когда я вошел, рабби Фельдман рассказывал о Раши[106], а потому и не упрекнул меня за опоздание, хотя и покосился в мою сторону. Осмелившись наконец поднять глаза, я заметил, что класс до смешного пуст, отсутствуют примерно две трети учеников. Сидящий в другом конце кабинета Амир ловил мой взгляд, но я упорно таращился на свои кроссовки, а на него не смотрел. Так я провел весь урок, с волнением вспоминая образы Николь и Реми. Когда прозвенел звонок, я вскочил, ринулся в коридор и смешался с толпой.
Постепенно возвращались ребята. Ноах с Ребеккой приехали к концу обеда. Лили юркнула на заднюю парту на ЕврИсФиле. К математике явилась Реми, от нее сильно пахло ромом. К концу дня не хватало только Эвана, Оливера и Донни.
На биологию я явился пораньше, надеясь застать Софию.
– Смотрите, кто пришел. – Она села рядом со мной. – Аквамен собственной персоной. Плавки не забыл?
– Тебе уже рассказали?
– В общих чертах, – ответила она. – Я слышала, дело приняло… пикантный оборот.
Я покраснел.
– Я бы сказал, обнажилось многое неизвестное.
– И кого?
– Что – кого?
– Кого ты видел?
– Оливера в таких подробностях, о которых предпочел бы не знать, чтобы жить спокойно.
– А еще кого?
Я демонстративно достал учебник из рюкзака.
– Да всех.
– То есть Рем…
– Ага, но я отвернулся.
– Тебе не понравилось шоу? – невозмутимо уточнила София.
– Я сразу уехал.
– Только не говори мне, что лишил одноклассников, скажем так, удовольствия видеть “преображенье Гамлета”[107].
Я покраснел еще гуще.
– Я тебя разочарую, но никто не видел моих “укромных частей”[108].
Она долистала учебник до главы, которую мы проходили. Страницы пестрели подробными рукописными примечаниями, фрагменты текста были выделены цветом. Даже от почерка Софии у меня теплело на сердце.
– Если честно, я вообще не понимаю, зачем ты поехал
Раши (1040–1105) – крупнейший средневековый комментатор Талмуда и Танаха.
Перевод М. Лозинского.
Там же.