Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной. Евгений Лукин
и все колдуны, Ефрем Нехорошев в разговоре любил заезжать околицей, ответ из него приходилось вытаскивать клещами, поэтому Портнягин счёл за лучшее промолчать.
Решение оказалось правильным. Произведя пару осторожных глотков, кудесник отставил чашку.
– А не помнишь, – промолвил он без видимой связи с чем бы то ни было, – на сколько процентов человек свои мозги грузит?
– Н-ну… одни говорят – на полпроцента, другие – на пятнадцать… По-разному говорят.
– А дети – на сколько?
Про детей Глеб не знал ничего.
– А дети все гениальны, – объявил колдун. – До пяти, до шести лет гениальны, а в школу пойдут – тупеют… Почему так?
– Ты ещё спроси, почему в армии тупеют! – буркнул Глеб.
Кудесник воззрился вновь.
– Ишь ты! – сказал он. – Верно подметил… Так вот послушай, Глебушка: годам к пяти прилетает к человеку мелкая потусторонняя погань – и чик его скальпелем по мозгам! В астрале, конечно, не здесь… И всю гениальность – как корова языком слизнула!
– Скальпелем? – встрепенулся Глеб. – Так это я…
– С ней, с ней, – покивал Ефрем. – С этой самой поганью…
– А не поздновато она спохватилась? – съязвил Портнягин.
– Может, и поздновато… «Розу Мира» читал?
– Читал.
– Демона великодержавной государственности помнишь?
– Мм… Да. Помню.
– Ну так вот это мелкая его разновидность…
– Мелкая… – Глеб поиграл желваками. – Опустить бы его, мелкого… чисто духовно…
Колдун крякнул, насупился.
– Ты горячку-то не пори, – сурово одёрнул он. – Привык там у себя на зоне! Он же не совсем нас идиотами делает. Так, слегка, чтобы жить было можно…
– Лохами, что ли?
– Слышь! – осерчал колдун. – Да коли на то пошло, одни только лохи и задумываются. Остальные – прикидывают.
Портнягин прикинул. В чём-то наставник был прав. Взять хотя бы роденовского «Мыслителя». Если отбросить восторги искусствоведов и взглянуть на это изваяние спроста, то первым чувством неизбежно будет сожаление: эк тебя скрючило, болезного! Собственно, оно и понятно: от хорошей жизни человек в подобное состояние не впадёт.
– Но разум-то нам зачем-то дан…
– Разум, – ядовито повторил Ефрем. – Вот именно что раз-ум! Скажем, распоп – кто такой? Поп, которого из церкви попёрли. А разгильдяй? Купец, которого из гильдии выгнали. А разум?.. – Глеб молчал, и пришлось кудеснику завершить мысль самому: – А разум, Глебушка, – это ум, который из ума выжил. Философия всякая…
– Всё равно, – упрямо сказал Портнягин. – Раз мозги повреждены – значит хрен чего в жизни добьёшься!
– Наоборот, – с загадочным видом изронил колдун. Поднялся, кряхтя, и двинулся к стеллажу, где выстроились напоказ всевозможные «Рафли», «Аристотелевы врата», «Астроумие», «Острология», Блаватская, Парацельс и прочая эзотерика. Вытащил какой-то стержень и с натугой сдвинул в сторону весь внешний