Сын Зевса. В глуби веков. Герой Саламина. Любовь Воронкова
сулили. Лишь бы оставить в тылу мир и спокойствие, лишь бы не трогали варвары Македонии, когда он уйдет за проливы, лишь бы дали ему уйти туда!
Азия! Персидское царство, страна Кира… Не встанет ли он, этот великий полководец и мудрый человек, на пути Александра, чтобы защитить свою страну?
Нет. Не встанет. Те, что наследовали его престол, были недостойны взять в свои руки такое огромное государство. Они забыли Кира, они ничего не приняли из его заветов и обычаев, мелкие, жестокие люди, разоряющие свой народ. Они погрязли в лени, в богатстве, в преступлениях… Им ли противостоять македонянам?
– Царь, к тебе послы от кельтов!
– Пусть войдут.
Вот и кельты явились. Это хорошо. Племя сильное, жестокое и воинственное. И если они тоже хотят дружбы…
В шатер вошли рослые светло-русые люди. Они держались с большим достоинством. Нет, они не просят дружбы Александра, они ему свою дружбу предлагают!
Александр принял их ласково. Он пригласил их к себе на пир. Он сам угощал их. Когда затихала музыка и прерывалось пение, он беседовал с ними.
– Я слышал, что страна ваша сурова, а народ отважен и презирает страдания.
– Да, – отвечали кельты, – земля наша сурова. Иногда приходится есть желуди, если нет ни хлеба, ни проса. Но мы не боимся ни голода, ни холода, не боимся трудных дорог и лишений, если боги посылают нам их. Лишь одного мы не можем вынести – рабства.
При этих словах все они выпрямились и расправили широкие плечи.
– Что делать, – сказал Александр, – никто не хочет рабства. Но случается, что люди становятся рабами и против желания.
– Кельты рабами не бывают, – возразил старший из них, возглавлявший посольство, а остальные при этом легонько, но надменно усмехнулись, – если нас побеждают и берут в плен, мы умираем.
– Но как ты умрешь, если, например, тебя схватили и заковали в цепи?
– Я умру раньше, чем меня закуют в цепи.
– Такие случаи бывали, – сказал один из послов, синеглазый, с белокурой бородой и твердым, жестким очертанием рта. – Бывало, что кельты попадали в плен. Очень редко, случайно, но попадали. Тогда матери убивали своих детей, чтобы им не остаться рабами.
– А иногда и дети убивали родителей, – продолжил его рассказ другой кельт, человек с прямым носом и прямой линией бровей. – Было, например, так: отца и мать заковали цепью. Как им умереть? Отец приказывает своему маленькому сыну: «Возьми меч и убей нас, и меня, и мать». Мальчик взял меч и убил их. Он понимал, что лучше умереть, чем остаться в рабстве. Он освободил их.
«И все-таки, – с некоторым самодовольством думал Александр, слушая эти рассказы, – все-таки вы пришли ко мне искать моей дружбы, хотя и сильны и независимы. Не боятся ничего и никого? Ну а меня тоже не боятся?»
Уверенный в том, что уж его-то они, конечно, боятся, иначе не пришли бы искать мира, спросил:
– Но есть же народы, которых вы боитесь?
– Мы боимся только одного, – сурово ответил старший посол, – как бы не упало на нас небо.
– И