Загадка замка Орнекен. Морис Леблан
Элизабет, то, что произошло в моем детстве стало истинной драмой, и она никогда не изгладится из моей памяти. Об этом происшествии много говорили в те годы. Ваш отец, который, как вы знаете, был другом моего отца, узнал о нем из газет. По моей просьбе, он не стал вам ничего рассказывать, потому что я хотел, чтобы вы именно от меня узнали об этом происшествии, несмотря на то, что мне и сейчас больно об этом вспоминать.
Их руки встретились. Поль понял, что жена воспримет каждое его слово с искренним сочувствием. Немного помолчав, он продолжил.
– Мой отец был из той породы людей, которые сразу вызывают симпатию и даже искреннюю приязнь у каждого, с кем им доводится общаться. Человек он был пылкий, благородный, очень чувствительный, неизменно благожелательный, в любой момент готовый прийти в восхищение от любого красивого предмета или зрелища. Он любил жизнь и пользовался ее благами с какой-то неизъяснимой поспешностью.
В 1870 году он записался в армию добровольцем и свои лейтенантские погоны заслужил на поле боя. Героическая солдатская жизнь настолько полно отвечала его человеческой природе, что он пошел в армию и во второй раз, когда начались военные действия в Тонкинском заливе, а затем и в третий раз во время войны за покорение Мадагаскара.
Из последней кампании отец возвратился в чине капитана и даже стал офицером ордена Почетного легиона. Сразу по возвращении он женился.
Когда мне исполнилось четыре года, моя мать неожиданно умерла. Смерть жены стала жестоким ударом для отца, и тем не менее он нашел в себе силы и окружил меня нежной и неустанной заботой. Он сам взялся за мое воспитание. Особенно внимательно отец следил за моим духовным и телесным развитием. Чего только он ни придумывал, чтобы я закалился и стал сильным и отважным парнем. Каждое лето мы выезжали на морское побережье, каждую зиму проводили в занесенных снегом и покрытых льдом горах Савойи. Я любил его всем сердцем. Даже сейчас, вспоминая о нем, я ощущаю искреннее волнение.
Когда мне исполнилось одиннадцать лет, мы вдвоем отправились в путешествие по Франции. Прежде он намеренно откладывал это путешествие, дожидаясь, когда я достигну возраста, в котором буду способен оценить весь смысл такой поездки. По существу, это было паломничество по тем местам, где он храбро сражался в страшное для страны время.
Его рассказы о битвах, завершившихся ужасной национальной катастрофой, произвели на меня неизгладимое впечатление. Сколько слез пролил он, а вслед за ним и я, на берегах Луары, на равнинах Шампани, в долинах Вогез, но в особенности в деревнях Эльзаса! Какая наивная надежда охватывала меня, когда я внимал его словам, полным такой же горячей надежды!
«Поль, – говорил он мне, – я уверен, что придет день, когда и тебе придется сразиться с тем же врагом, с которым сражался я. Заклинаю тебя, невзирая на все произносимые прекраснодушные речи об умиротворении Германии, проникнись прямо сейчас острой ненавистью к этому врагу. Что бы ни говорили, помни, что это варвары, звери, убежденные в своем национальном превосходстве, кровожадные хищники.