Стальное перо. Николай Леонов
что его собеседник расслабился и стал менее внимателен. – Я что, не понимаю, что и в пятьдесят можно влюбиться в красивую и умную женщину!
– Умную? Ну, это вы слишком! Вы ее хорошо знаете, эту Инну? Нет уж, увольте. Полюбились, и хватит. С такой свяжись на оставшуюся жизнь… лучше в петлю. Такие женщины, я вам скажу, только для курортных романов и годятся. Они, к вашему сведению, за этим на курорты и летают.
– Что вы знаете о семье Инны? – спокойным голосом спросил Гуров.
– Да практически ничего. Знаю, что замужем, что из Москвы, а кто ее муж… Мы на эту тему не разговаривали, как вы понимаете.
– Вы в самом деле не хотите бросать свою жену, потому что эта Инна такая, или…
– Или. Я вообще не собираюсь разводиться. Эти увлечения, они увлечениями и остаются, а семья мне дорога. А из-за чего вообще этот разговор? Может, вы мне объясните?
– А вы с Остапцевой разве не поддерживаете отношения после возвращения?
– Да ладно вам, – усмехнулся Костырев. – К чему это? Каждый получил то, ради чего ехал. Теперь это не нужно ни ей, ни мне. И не считайте меня подонком, прощаясь, мы как раз и договорились, что на этом все. Как видите… Стойте, а я вас вспомнил! – Костырев вдруг выпрямился на диване, опустил вторую ногу с колена на пол и внимательно посмотрел на Гурова. Сейчас он не улыбался и не кривился в двусмысленных ухмылочках. – Точно, это вы ее встречали в аэропорту, когда мы прилетели в Москву! Мы в самолете далеко друг от друга сидели, а когда вышли, я, честно говоря, захотел посмотреть ей вслед… перед окончательным расставанием. А тут вы и еще один… Я решил, что это муж, и демонстративно отвернулся. Так и прошел мимо. Слушайте… а вы кто?
– Вы сейчас подумали, что я родственник Остапцевой или ее замаскировавшийся под полицейского муж? – улыбнулся Гуров. – Нет, не пугайтесь. Я в самом деле полицейский и никогда раньше с Остапцевой знаком не был. Не в этом драма, Альберт Владимирович. Драма в том, что незадолго до прилета Инны Андреевны был убит ее муж.
– Убит? – На лице Костырева появилась неподдельная боль. – Вот значит, почему… Так вы что, меня подозреваете? Ах да… Я же был в Турции в это время, меня вы подозревать не можете.
– Почему же? – удивился Лев. – Не так сложно нанять исполнителя, уехав самому и обеспечив тем самым себе алиби. Это как раз ни о чем не говорит.
– И вы подозревает меня? – вытаращился на сыщика Костырев.
– Пожалуй, не подозреваю, – ответил Гуров и поднялся с дивана. – Но учтите, что это лишь мое личное мнение, а есть еще следователь, есть еще МУР, который, собственно, этим делом и занимается. Но я удовлетворен нашим разговором.
– Поверьте, товарищ полковник. – Костырев тоже поднялся с дивана. – Незачем мне было его убивать, если вы в самом деле меня подозреваете. Ни желания, ни возможности у меня не было. Я не брачный аферист, я – обычный мужик. Ну, можете меня назвать бабником, если вам так удобнее. Но не более