Мы – русские! Суворов: Жизнь, слова и подвиги великого русского полководца А.В. Суворова. Отсутствует
всадника. Один старенький на вид человек невысокого роста, в белом кафтане, обшитом зеленым, и в маленькой каске с зеленой бахромой. На одной ноге его был сапог, а на другой туфель. Видно, эта нога болела. Другой был казак, державший в правой руке узелок с платьем. Оба были на заморенных лошаденках, запыленные и усталые. Подъехав к ближним солдатам, сидевшим у котла за кашей, оба слезли; казак взял поводья у странно одетого старика и стал поодаль, а старик подошел к ужинавшим.
– Хлеб да соль, – сказал он.
– Благодарствуем, – отмечали солдаты, хотели было встать, да не зная, что за человек говорит с ними, остались сидеть. – Присаживайтесь, гостем будете, – сказали они.
– Помилуй Бог, как хорошо, – сказал старичок и, поджав больную ногу, подсел к солдатам.
Ему дали ложку, и он поел немного из одного котла с земляками, потом отошел к сену, казак постлал ему солдатскую шинель, старичок завернулся в нее с головою, и спал ли он или думал о чем, неизвестно, но только он пролежал все время молча.
Казак, подсевший после к солдатам, говорил им, что это давно ожидаемый к Измаилу Суворов, но солдаты ему не поверили и посмеялись над ним. Под утро, когда залегшие спать солдаты проснулись, они не нашли уже подле ни старичка, ни казака. Оба уехали до рассвета.
Это был действительно граф Суворов-Рымникский, назначенный командовать тридцатитысячной армией, собранной под Измаилом.
На другой день Суворов принялся по-своему обучать войска для штурма. В стороне от лагеря он приказал вырыть ров и насыпать вал такой же величины, какие были под Измаилом, собирал по ночам к нему войска и сам показывал им, как надо подставлять лестницы, упражнял солдат в лазанье по ним, учил действовать штыком, распределял солдат – кому нести лестницы, кому стрелять, кому кидаться в штыки. В то же время он послал к Сераскиру письмо, в котором было сказано:
«Сераскиру, старшинам и всему обществу.
Я с войсками сюда прибыл. 24 часа на размышление для сдачи – и воля; первые мои выстрелы – уже неволя. Штурм – смерть. Что оставляю вам на рассмотрение».
Ф. Усыпенко. Штурм Измаила
Турки, прочтя это письмо, говорили: «Скорее Дунай остановится в своем течении и небо обрушится на землю, чем сдастся Измаил».
Сераскир на другой день ответил длинным письмом, в котором просил перемирия на 10 дней, если же Суворов не согласен, готов защищаться.
Суворов ответил: «Получив вашего превосходительства ответ, на требование согласиться никак не могу, а против моего обыкновения, еще даю вам сроку сей день до будущего утра на размышление».
Ответа утром 10 декабря не последовало.
Тогда Суворов занялся подготовкой к штурму.
– Сегодня молиться, завтра учиться, послезавтра – победа либо славная смерть, – объявил он своим генералам.
В эту ночь никто не ложился. Суворов то и дело обходил лагерь, подходил к группам солдат, которые сидели у костров.
– Какой полк? – бодро спрашивал он.
– Апшеронский, ваше сиятельство, –