Книжный на левом берегу Сены. Керри Мейер
ширмой. Но идея соединить свою личность с личностью мужчины, пускай даже предпочитающего в постели другого мужчину, нисколько не привлекала ее. Подобный союз, как она замечала, почти всегда означал поглощение одного другим. И пускай Сильвия была одной из очень немногих посвященных, знавших, что ее сестре куда милее внимание женщин, Киприан любила выставлять себя перед мужчинами в самом выигрышном свете, а это позволяло ей одеваться у «Шанель» и скупать итальянскую обувь, потакая страсти к изящным вещам, унаследованной от матери.
– Вот бы мне получить роль на сцене, – нередко вздыхала Киприан. – Тогда они могли бы заваливать цветами мою гримерную.
Наконец подошло время возвращаться на улицу Одеон, куда Сильвия поехала на метро, а затем еще с полчаса прогуливалась по брусчатке перед расположенным здесь же театром «Одеон», курила одну за другой сигареты и перебирала, на какие темы можно поговорить со знаменитыми писателями, но потом сказала себе, что поступает глупо, и решительным шагом направилась в лавку Адриенны.
В летних сумерках светильники источали тусклый свет, зато разговор в лавке искрился блеском. Адриенна с Сюзанной фланировали среди гостей, подливали напитки, легонько касались спин и шутили. В особенности Адриенна – гости прямо-таки соревновались за шанс перехватить ее. Истинная Гестия своего книжного очага, она была поглощена серьезной и глубокой беседой с небольшой группкой гостей, когда Сюзанна представила Сильвию Валери Ларбо и Жюлю Ромену. Те, словно давние знакомые, непринужденно расцеловали ее каждый в свою щеку.
– О, Монье уже много чего рассказала нам о вас, – сообщил Сильвии Ромен. – Что вы увлеченный читатель, а еще поклонница американских трансценденталистов[14]. Скажите же скорее, нравится вам Бодлер? Я имею в виду того же периода здесь, во Франции?
– О, конечно. Его «Цветы зла» оказали огромное влияние по обе стороны океана, – ответила Сильвия, чувствуя, как согревается в лучах его одобрения. Потом они некоторое время говорили о литературе девятнадцатого века, и разговор плавно перетекал с предмета на предмет, от недавно вышедших романов и поэзии к окончанию войны и перспективам развития литературы во Франции.
Здорово. Все прочитанное, как я вижу, начинает приносить свои плоды.
Легкое щекочущее прикосновение чьей-то руки, которое Сильвия ощутила на своем локте, заставило ее так вздрогнуть, что из ее бокала выплеснулось немного вина. Адриенна. Сильвия повернулась от Ларбо и Ромена к хозяйке вечера, та с улыбкой расцеловала ее в обе щеки, и она вернула Адриенне приветствие, хотя и сжатыми от смущения губами.
– Как тебе здесь, друг мой, хорошо проводишь время? – спросила Адриенна и, не дожидаясь ответа Сильвии, перевела взгляд на двоих мужчин. – Надеюсь, вы оказали достойный прием нашему новому американскому другу?
– Очень даже достойное, – поспешила заверить всех Сильвия.
– И как
Трансцендентализм – философско-литературное течение, сформировавшееся в первой половине XIX века в США. Среди его представителей были Р. У. Эмерсон, Г. Д. Торо, С. Х. Уитман, Н. Готорн и другие.