Консультант. Сон Сун Им
Даже задиры, которые, чтобы показать свою силу, запугивают слабых, обычно не трогают таких, как я, – мы вне их поля зрения. Более того, это касалось и преподавателей: они никогда не вызывали меня прочесть что-то вслух. Из-за этого все собравшиеся теперь нервничали. Было что-то приятное в том, чтобы пожимать руки людям, которые усиленно пытаются вспомнить, кто я такой. Как человек простой и воспитанный, я не мучил их, когда у них не получалось вспомнить мое имя. Да и немногие вспоминали, кто я, стоило мне назваться. С таким же успехом они могли начать вспоминать, где именно в кабинете висела растяжка с гимном: с правой или с левой стороны от государственного флага. То есть толком никто не помнил. По этой причине все чувствовали передо мной вину. Большинство реагировало одинаково. Сначала растерянность, потом попытка напрячь память; если не получилось, приветливый обмен визитками, пара торопливых комплиментов, обещание увидеться снова, – и вот они уже громко здороваются с кем-то, стоящим за моей спиной, и тут же исчезают. Несколько человек поступили по-другому. Возможно, они когда-то испытали то же, что и я, или им было знакомо такое поведение собеседника. Они пытались поддержать беседу, пусть даже из вежливости, и отчаянно старались найти тему для разговора. На самом деле мне было приятно их общество, и я жалел их за неловкие старания. Один из таких ребят, который в прошлом был нашим старостой, увидев на моей визитке, что я работаю консультантом, спросил:
– Слушай, а в чем именно ты консультируешь?
– Ничего особенного. Так, по вопросам реструктуризации.
Выражение лица старосты изменилось за долю секунды. Сразу же я почувствовал, как очень медленно, будто упавшая в чистую воду капля чернил, вокруг стали расползаться взгляды: все смотрели на меня. Послышались перешептывания. Что поделать. У моего поколения слово «реструктуризация» мгновенно активизирует инстинкт выживания.
В ту ночь, пока мы кочевали из бара в бар, один из парней вдруг схватил меня за шею. Он был из тех, кто в студенческие годы имел репутацию драчуна. Неожиданно он ударил меня кулаком с такой силой, что я чуть не упал. Он разбил мне губу, и во рту появился привкус железа. Когда я поднял голову, то увидел, что другие ребята схватили его и крепко держат. Продолжая бранить меня, он вдруг заплакал, как ребенок. Разнимающие ослабили хватку и принялись его успокаивать. Я же безучастно стоял с озадаченным выражением лица. Староста подошел ко мне и сказал:
– Не обижайся на него. Его недавно сократили, и, судя по всему, теперь он работает в фирме по производству фильтров для воды.
Я догадывался, через что он вынужден проходить, чтобы продавать водоочистители. Ему нужно было на ком-то выместить злобу. Когда задиры собираются вместе, выстраивается особая иерархия, и таким образом он оказался на низшей ее ступени. Должно быть, невыносимо оскорбительно для того, кто помнит себя одним из самых крутых ребят в университете. Таков