2666. Роберто Боланьо
доплаты, а пьяный клиент отеля не хотел платить. Из своего окна Нортон не видела подробностей, но, похоже, клиент был американцем. На нем была белая рубашка, не заправленная в парусиновые брюки цвета капучино или кофейного коктейля. Возраст его трудно было угадать. Тут вернулся второй портье, и таксист отступил на два шага и что-то им сказал.
Выглядел он, по мнению Нортон, угрожающе. Тогда один из портье, тот, что поддерживал пьяного гостя, прыгнул и вцепился таксисту в шею. От неожиданности тот сумел лишь отшатнуться, но портье уже было не стряхнуть. В заволоченном черными тучами смога небе мелькнули огни самолета. Нортон вскинула взгляд – что такое? В воздухе снова послышалось жужжание, словно бы к гостинице слетались тысячи пчел. Поначалу в голове у нее мелькнуло: террористы-смертники? Крушение? У входа в гостиницу двое портье били таксиста, который уже упал на землю. Били ногами, но без энтузиазма: пять-шесть пинков – и пауза. Видимо, они хотели дать таксисту возможность убраться отсюда или что-то сказать, но тот, перегнувшись пополам, продолжал орать и на чем свет стоит костерить их, и тогда портье снова принимались за дело.
Самолет в черном небе немного снизился, так что Нортон, казалось, могла разглядеть приникнувшие к иллюминаторам лица ждущих посадки пассажиров. Тут лайнер развернулся и снова набрал высоту и через несколько секунд исчез в черном брюхе тучи. Красные и голубые хвостовые огни мигнули и исчезли из виду. Тогда она снова посмотрела вниз: один из администраторов вышел на улицу и утаскивал, как тащат раненых, пьяного гостя, а двое портье волокли таксиста – но не к его машине, а к подземному паркингу.
Нортон подумала спуститься в бар, но в конце концов решила закрыть окно и лечь спать. Жужжание продолжалось, и она решила, что это шумит кондиционер.
– У нас тут между таксистами и портье война идет, – пояснил Свинья. – Необъявленная, то потише, то погорячее, с кризисами и перемириями…
– И что теперь будет? – спросил Эспиноса.
Они сидели в баре гостиницы, рядом с огромным, выходящим на улицу окном. Воздух снаружи тек водой, черной как гагат, хотелось положить ладонь на его хребет и погладить.
– Портье объяснят таксисту что к чему, и он еще не скоро сюда вернется, – пояснил Свинья. – Это все из-за чаевых.
Потом Свинья вынул электронную записную книжку с адресами, и они записали в свои органайзеры телефон ректора Университета Санта-Тереса.
– Я с ним сегодня поговорил, – сказал Свинья. – И попросил, чтобы вам оказали всемерную поддержку.
– А кто вытащит отсюда таксиста? – поинтересовался Пеллетье.
– На своих ногах выйдет, – отмахнулся Свинья. – Его отпинают по полной программе в паркинге, а потом выльют пару ведер холодной воды, чтоб очнулся, в машину свою залез и более сюда не совался.
– А если портье и таксисты воюют, то что делать клиентам, когда нужно такси вызвать? – спросил Эспиноса.
– А, в этом случае в гостинице