Пасынки Степи. Хайдар Маратович Байзаков

      Степь! Долгожданная!

      Юный джигит верхом на молодой лошади несся навстречу восходящему солнцу. Блестящие по утру от росы крепкие копыта сильной кобылицы мягко ложились в светло-изумрудный весенний ковер степи. Отвыкший от постоянной верховой езды, привыкший передвигаться пешком по замкнутому дворцу Сарайшыка, всадник с радостью снова ощущал силу конного полета на открытой во все стороны земле. Окружающие и бьющие прямо в ноздри сладковато-горькие, нежные и терпкие запахи весенних просыпающихся степных трав дурманили и пробуждали у юноши забытые чувства. Шальной, как будто после выпитого пьянящего кумыса, юноша радостно кричал во весь голос, размахивая руками.

      Из-за пустоты в Степи получается прочувствовать свое настроение. Когда в Сарайшыке, то цивилизация насильственно заполняет человека эмоциями, с принуждением проникает в тебя. Шум караван-сараев, рев верблюдов, эмоции от столкновения с людьми, запахи разнообразной еды – всего этого не избежать, оно повсюду. А в Степи ощущаешь такую пустоту, такое одиночество, что пугаешься. Потому что Сарайшык очень сильно вытесняет собственные мысли из головы. Только постепенно, со временем, в пути джигит стал прислушиваться к себе. Интересное чувство – наверное, похоже на пробуждение.

      Он спешил в родной аул. К отцу. Давно, как только он прошел первый мушел, двенадцатилетний цикл, то сразу же после встречи нового года, празднования Наурыза, отец отдал его во дворец Сарайшык. Чтобы не зависел сын от Степи с ее неспокойным характером. Чтобы всегда был сыт и в безопасности. Еще тайную надежду имел при себе отец. Он мечтал о том, что его сын станет могущественным мурзой при правителе Сарайшыка. Чтобы он разрешал вечные споры между родами за земли, зимовки, за колодцы в пользу своего родного аула.

      Жива была память, как тридцать лет назад в результате трёхлетней засухи и гололедицы пал весь скот, началась междоусобная борьба. Следом пришла эпидемия чумы, до половины населения Ногайской Орды вымерло, и стали роды откочёвывать в другие земли. Отец помнил эти времена. Как почерневшие от горя родители хоронили своих детей, погибших от голода. Как каждый раз сами умирали при этом. Как изможденные, истощенные от недоедания кочевники бились за каждый зеленый кусок пастбища, как брали силой друг у друг скот. Чтобы хоть один ребенок выжил. Чтобы не пропасть, чтобы было потомство, чтобы продолжался род.

      Горе кочевников оставалось замершим и передавалось по наследству из поколения в поколение по всей Степи.

      Мурзы дворца именем правителя Сарайшыка собирали глав родов, аул, уважаемых старейшин для решения спор, возникших в Степи. И делили не поровну, а по