Возвращение к практике. Том 2. Кира Измайлова
кивнул Власий. – Только бумага что – ее подделать можно…
– Но этот человек утверждает, что документов и не было, верно? Я бы поняла, если бы он утверждал, что потерял их… – Я помолчала. Идей пока не возникало. – Дальше что?
– А ничего пока, – хмуро ответил трактирщик. – Разбираются. Сольвий под стражей сидит. Хорошо, за псами его есть кому присмотреть, а то передохли бы!
– И чего вы от меня хотите? Что я должна доказать? – спросила я. – Что собаку покупали не у Сольвия, что ее хозяин лжет, или?..
– Все разом, госпожа Нарен, – Власий посмотрел на меня очень серьезно. – Потому как я нутром чую: Сольвия оболгать хотят. Кто и зачем, не знаю, но чую!
– Это нам очень знакомо… – пробормотала я. – Чуять и мы умеем… А расскажите-ка поподробнее, что за бои-то были? Разрешенные или нет?
– В том и дело, что нет, – вздохнул трактирщик, и я поморщилась.
Вообще-то собачьи бои в Арастене разрешены, но – по правилам. То бишь проводятся они в специально отведенных местах, противников разных весовых категорий выставлять запрещено, равно как чем-то опаивать, других животных, кроме собак, на площадку выпускать нельзя… Ну и бой идет до первой крови, конечно. Обходить запреты владельцы умеют, не без этого, такое и на скачках повсеместно случается, но особенно все-таки не зарываются.
А в Разбойном квартале процветают и запрещенные бои. Вот там-то уж чего только не увидишь… И, кстати, благородные господа и особенно почему-то дамы больше жалуют именно запрещенные!
Тем владельцам собак, кого поймают на месте преступления, грозит серьезное наказание, вплоть до тюремного заключения, а организаторам боев, бывает, и рудники светят. Вот только никого это не останавливает, азарт – штука серьезная! Да и деньги там крутятся немалые, насколько мне известно.
Итак, получается, что законопослушнейший с виду Сольвий Турр продал кому-то собаку, натасканную для боев. Либо продал щенка, а его после натаскали, это уже второй вопрос. И эта собака, как выходило по словам папаши Власия, вдруг отвлеклась от своего противника на площадке и бросилась на какую-то даму. Видно, слишком уж та азартно верещала!
– Сильно порвали-то ее? – спросила я между делом.
– Да не особо, – мрачно ответил Власий. – Зима же, она в шубе была. Руки выставить успела, до горла пес не добрался, оттащили. Вот что в синяках она вся – это да. И визгу было, говорят, на всю округу!
– Неудивительно… – хмыкнула я. Понимаю неизвестную даму: пришла проиграть или выиграть десяток аров, а тут на тебя собаки бросаются ни с того ни с сего! – А что, знатная женщина оказалась?
– Нейра вроде, – припомнил Власий. – Имени не говорят. Не хочет, значит, чтобы узнали, как она развлекается.
– А если она еще и замужняя, а туда с кавалером пошла… – подхватила я. – С этим ясно. Власий, а пса этого?..
– На месте прикончили, – понурился трактирщик. Собак он очень любил. – Боялись, бешеный…
– И как, проверили?
– Проверили, когда