Магнат. Александр Седых
искуситель, поняв, что задел нужную струну в душе хозяйственного казака. – По-настоящему, к промышленной добыче ещё и не приступали. Дорог в дикой местности нет – сплошные заросли кустарников; самотёком по мелководным речушкам тяжёлые стволы не сплавишь – тонут; топором много железного дерева за сутки не добудешь. Да особо и добытчиков-то, почитай что, нет. Крестьяне в гиблые места не суются – полно хищников и ядовитых гадов, а бесстрашных индейцев в Гран-Чако даже одного десятка тысяч не наберётся. К тому же племена гуарани в основном занимаются охотой, и красное дерево квебрахо используют лишь для обмена на промышленные товары и зерно.
– Индейцы – это хорошо, – потёр ладони Алексей, настроение у вождя поднялось. – И степи, говорите, обширные есть.
– Плодородные участки земли вдоль бесчисленных речушек тоже, – расхваливал бросовый товар купец-географ.
– Тогда почему же земли ничейные? – заподозрил подвох хитрый атаман.
– Гуарани там испокон веков живут, – пожав плечами, развёл руками Беляев.
– А жадные испанцы чего же индейцев не согнали?
– Колонизаторов в прошлый век на весь Парагвай не хватило, – заливисто рассмеялся генерал. – Обжились чуток в благодатных местах, а затем их потомки войнушку разорительную учинили – совсем обезлюдел край.
– Дикие земли Гран-Чако, значит, неблагодатные, – прищурив глаз, допытывался до сути атаман.
– В степях летом несусветная жара и сушь, а в междуречье зимой сплошное болото, – скривившись, вынужденно признался географ. – Но ведь в межсезонье-то жить можно. А если не залезать вглубь степных просторов и не соваться в край северных болот в верховьях Парагвая, то недалеко от Асунсьона, вдоль мелких речушек, можно неплохо обосноваться. Землицы там будет вдосталь на сотни тысяч колонистов.
– Сколько жителей в столице? – уже начал строить планы захвата атаман.
– Всё население Парагвая где-то около шестисот тысяч, – уклончиво признал неполноту добытых сведений генерал. – В столице, думаю, сосредоточено не больше двухсот тысяч человек. Остальные разбросаны по маленьким городкам и поселениям в междуречье Парагвая и Параны. По просторам Гран-Чако, на левом, западном берегу Парагвая бродяжничает около десятка тысяч индейцев из племён гуарани.
– Каков состав и численность войск? – задумчиво хмурясь, прикидывал шансы на успех операции вторжения Алексей.
– Всего-то три тысячи бойцов, – отмахнулся ветеран великой войны. – Крепостная артиллерия прошлого века, пулемётов нет, конница малочисленная.
– Тогда отчего же всё-таки соседи не захватили Парагвай? – докапывался до сути Алексей.
– Никто не хочет вкладываться в войну, – пожал плечами генерал. – Собственных проблем и пустынных территорий хватает. Да и вояки парагвайцы злые: в прошлую войну дрались до последнего солдата, даже после разгрома армии ещё долго партизанили. – Беляев искоса глянул на лихого атамана и намекнул: – И надо сказать,