Старый Свет. Книга 1. Поручик. Евгений Капба
я уже привык к этому. А рубашка в полосочку не вызывала.
Я хотел посидеть где-нибудь в тихом месте, попить кофе, отдохнуть от гомона и суеты, царящих в бараках, и поэтому зашагал к вывеске, обещавшей свежую выпечку и кофе «по-восточному».
Чашка кофе и горячий рогалик с маком согрели душу, и я, закинув ногу на ногу, принялся пересчитывать солдатские деньги, которые бойцы насовали мне перед выходом, рассчитывая на то, что я вернусь с целой кипой гостинцев из длинного списка, составленного ребятами.
Мятые купюры, тусклые монеты, простые мечты моих бойцов, записанные химическим карандашом на оберточной бумаге… Зубная паста, книжка про пиратов, полкило халвы…
Я улыбнулся, завернул деньги в список покупок и попросил счет.
Задвинув стул, блаженно потянулся, хрустнув суставами, встал и зашагал к выходу. Краем глаза я заметил, что одновременно со мной поднялась компания из трех мутного вида типов. Один из них, небритый парень в картузе, кинул на стол смятую купюру и сделал какой-то знак своим дружкам.
Особого внимания я на это не обратил, вышел из кафе и отправился к единственному месту, которое могло удовлетворить всем пунктам списка покупок – городскому рынку.
Настроение у меня было приподнятое, я пинал носком ботинка какой-то камешек, благо по гражданке это было не стыдно. Вдруг камешек забился между плохо пригнанными сегментами брусчатки. Я даже ругнулся от досады. Это, конечно, было ребячество, но такое вот несерьезное настроение приключилось.
Я прошел еще несколько десятков шагов, как вдруг какой-то неприятный голос сзади громко позвал:
– Эй, дядя!
Я как-то не привык, чтоб меня звали «дядя», да и вообще, кому я мог быть нужен в этом городке? Поэтому идти дальше показалось мне самым разумным решением. Но голос не унимался:
– Эй ты, в полосочку!
«В какую полосочку?» – подумал я, а потом сообразил, что это касается расцветки моей рубашки. Развернулся на пятках и оказался на расстоянии вытянутой руки от того самого типа в картузе, которого видел в кафе совсем недавно. Его дружки стояли чуть позади и ехидно улыбались.
– Дядя, тут такое дело… Помоги ветеранам гражданской войны на хлебушек!
Я удивленно на него уставился. Ветеран гражданской войны? Это в каких таких войсках он служил, что его демобилизовали? Война-то еще… Так, стоп, о чем это я? Ясно ведь, чего ему надо.
– Нет, ребята. Помочь я вам не могу, – сказал я, и собирался было уже развернуться, как вдруг цепкая рука типуса в картузе схватила меня за плечо.
– Мы кровь за тебя проливали, фраер! У тебя денежка есть, я видел, – сказал он, и его рука потянулась к карману моих брюк.
Это что еще такое?! Я резким движением освободил плечо, левой рукой пресек его поползновения к моему карману.
– Ты в какой части служил, ветеран? – поинтересовался я, отступив назад.
Ситуация накалялась. Дружки парня в картузе взяли меня в полукольцо, глаза главаря нехорошо прищурились.
– Отдай денежки, дядя!