Книга первая: Медиум. Михаил Злобин
и теперь просто лежал с полуприкрытыми глазами, изредка делая судорожные движения глазными яблоками. Что ж, теперь можно и поговорить!
– Здравствуй, усопший.
– Зд… ра… вствуй.
Голос в моей голове был безэмоциональный и скрипучий. Было заметно, что слова с трудом давались покойнику. Видимо, при жизни человек обладал достаточной сильной волей, и сейчас изо всех сил сопротивлялся, не горя желанием говорить со мной. Плюс, накладывал отпечаток тот факт, что тело уже несколько дней провело в холодильниках. Чем больше проходит времени с момента смерти, тем дольше покойник, так сказать, раскачивается.
– Как тебя зовут?
– Мак… сим. Сви… ридов.
– Ты знаешь своего убийцу?
– Я ви… дел. Но не зна… ю…
– Тогда у меня к тебе есть еще несколько вопросов…
Глава 1
Крутя руль, отделанный тонкой бархатистой кожей, я пытался избавиться от легкого чувства тревоги, которое во мне пробудило общение с мертвым Свиридовым. Этот Максим Михайлович оказался птицей о-очень высокого полета. При жизни он был ни много, ни мало, а первым заместителем председателя Следственного Комитета Российской Федерации. Совершенно случайно, всего по одной оговорке покойника, я сумел понять, что он работал над каким-то невероятно важным делом, подробностей о котором я старался по максимуму избегать. Представляете, да? Первый зам председателя лично работает над делом. Моя интуиция просто истерически вопила о том, что вся эта ситуация пахнет крайне дурно. И оснований подвергать сомнению этот факт у меня не было ни малейших, так что я уже заранее решил, что более оказывать помощь следствию в этом деле не стану. Когда ты помогаешь полиции посадить очередного психопата или мокрушника от мира организованной преступности – это одно. Но когда дело начинает касаться таких щекотливых вопросов, где замешаны интересы тех, чьи слова и желания выше любых федеральных законов и кодексов, это совсем другое. Ваш покорный слуга Сергей Секирин, по сравнению с этими акулами, даже не малёк, а планктон, о котором никто даже и не вспомнит, если им закусят. В теории я это осознал сразу после предупреждения Галлиулина, когда он мне рассказывал про то, что я не представляю, какие люди в этом всем замешаны. Но должную весомость его предупреждение обрело только после разговора с трупом. Очень жаль, что так поздно, иначе бы я сразу отказался принимать в этом деле участие.
И вот теперь заместитель председателя СК мертв, расстрелян в своем автомобиле средь бела дня на задворках центрального района Москвы. Дело достается Управлению по раскрытию социально-значимых преступлений и сопровождению резонансных уголовных дел, которые не придумывают ничего умнее, чем привлечь в помощь одного известного и одиозного медиума, то есть, меня. Какие выводы сделают из этого те, кто умеют слушать и слышать? О чем должны подумать заказчики убийства? Особенно после стольких лет, в течение которых я оказывал услуги спиритического