Спецоперация «ZАСЛОН». Рутра Пасхов
поспешил прояснить положение:
– Извините, но… – он замялся, предвидя скорый финал ее молчания, – я вас понимаю, но… – теперь он взял ноту молчания, – согласитесь, не можем же мы арестовывать каждого, несущего всякую, извините, ахинею, на кого показал гражданин. И я уверен – и УВД не будет каждого сумасшедшего искать.
Неожиданно она высказалась спокойно, хоть и в чуть повышенном тоне:
– Но он пришел и мне рассказал все, что знал мой муж. Все мои тайны. То, что… – она замолкла, оглянулась, досказала уже потише: – Он никак не мог этого знать.
Следующее она и вовсе сказала шепотом:
– А могли бы вы устроить мне очную ставку с так называемым сумасшедшим?
– Нет, – сухо ответил следователь. – А к чему это вы?
Она пристально, изучающе смотрела на него. Следователь невольно засмущался, отвел взгляд.
– Понимаете, у меня такое чувство, как будто я его… как будто он – не он.
– Как это?
– Странное ощущение, будто где-то я с ним уже встречалась.
Теперь Моисеевич изучал ее мимику с немного изумленным выражением, о чем говорили слегка выпученные и немного раскосые глаза.
– Я хотела бы пройти экспертизу. Получить заключение эксперта.
– Зачем вам экспертиза? Было врачебное заключение. Во-первых, ваш муж работал в секретном НИИ АО «ЗАСЛОН», а оттуда права выноса секретных материалов нет. Вам никто не оставил бы чип. Его сняли. Точно. У этого неадекватного точно не было. А то, что он какие-то бредни придумал, – ну извините.
– Какие бредни? Он рассказал даже наши интимные тайны.
– Ну не знаю, – протяжно произнес следователь, – может, ваш муж по пьяни что-то ему сболтнул.
После сказанного посетительница всполошилась, маска возмущения снова появилась на лице:
– Вы знаете, я очень недовольна вашим отношением.
– Извините, – в своей безмятежной манере произнес следователь, – что я могу сказать, это же предположение: пришел неизвестный тип, что-то вам стал говорить, вы почему-то считаете, он вас шантажирует. Чем он вас шантажировал?
– Он якобы донес до меня просьбу мужа, которую он сказал для страховки. Якобы он с ним контактировал непосредственно перед его загадочным исчезновением.
– Уж простите, загадочным исчезновением – для вас. Для нас же – все предельно ясно.
– Ясно? С чего это вдруг? Мой муж не был агентом-конспиратором.
– О да… видимо, слабо вы его знали.
– Я бы вас попросила.
– Извините, извините, но…
– Он не мог знать события наперед.
– Однако мог же их спланировать.
– Что вы этим хотите сказать?
Следователь отвел взгляд в сторону, задумался.
Действительно профессор, о котором шла речь, был уникумом сам по себе: уже в 26 лет он защитил диссертацию, в 31 получил ученую степень, в 32 стал автором революционной научной разработки в области нейролингвистического программирования.