По степи шагал верблюд. Йана Бориз
выработанный китайцем, не удивлял изощренностью или дальновидностью. Он попросту решил возместить убытки своему китайскому патрону, восстановить честное имя, а потом, развязав себе руки, искать правду. Сидя в тюрьме, все одно ничего не добиться. Значит, надо поработать в России, где за ним никто не гонится, затаиться, подкопить. Заодно можно попытаться хитростью войти в доверие к местным контрабандистам и порасспрашивать. В этом пункте начинал тревожно переворачиваться тугой ком за ребрами, потому что выход на преступников имелся лишь один – через Семена, Глашиного жениха.
Старому князю Шаховскому предусмотрительный китаец сообщил, что патрон гневается на него, потому работы в Поднебесной не будет. Ввиду столь печальных перспектив он хотел бы остаться здесь, рядом с друзьями и зарабатывать, как и все прочие.
А усилия готов прилагать, где только понадобятся. Веньямин Алексеич согласился, но в глубине души решил, что Чжоу Фан настолько влюблен в Глашу, что готов пожертвовать и родиной, и судьбой за счастье быть рядом с ней. Своими соображениями он поделился с княгиней, сидя в беседке под цветущей черемухой.
– Не думал, что такая адская страсть завладеет нашим узкоглазым молодцом, – посмеиваясь в густые усы, добродушно рокотал князь.
– Зато какая романтика, Венюшка! Нет никаких границ для подлинной любви, ни государственных, ни сословных. Любовь – она все побеждает. – Княгиня закрыла томик стихов и улыбнулась.
Так Чжоу Фан окончательно стал Федором, или Федькой-китайцем. Из жалованья, назначенного добрым Веньямином Алексеичем, ни копейки не тратил, только однажды купил Глафире редкой красоты платок да лаковую шкатулку. Видел, как она заглядывалась на них.
– Зачем это, Федя? – Она засмущалась и начала отнекиваться. – Я и сама могу купить что захочется.
Пригожее, но короткое северное лето не оставляло времени для праздных раздумий, осень с песенной страдой тем более. С первыми заморозками возобновила занятия китайским языком Дарья Львовна, но теперь уже Глеб Веньяминыч платил за уроки дражайшей половинки, и эти денежки тоже складывались в узелок, все туже и туже набивая его заветными настоящими рублями, за которыми когда‐то посылал своего невезучего поверенного мудрый Сунь Чиан.
Прилежным и кропотливым трудом Федька-китаец, по предварительным, даже слегка оптимистичным подсчетам, собрал за полгода одну двадцатую той суммы, которую следовало преподнести патрону. А как же упущенная выгода? А что с процентами? А на какие деньги вести дознавание, чем умасливать хитрых свидетелей? Чем кормить колесницу правосудия, которая сломает хребет преступнику Сабыргазы и вернет бескорыстному неудачнику доброе имя? Выхода Чжоу Фан не видел, поэтому продолжал усердно работать, складывая копейки и рублики в холщовый узелок.
Зимой жалованье садовника не выплачивалось, поэтому Федор переквалифицировался в плотники. Потертая мебель засияла новым лаком, выщербленный