Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. Сборник
и терпит искушения за пользовавшихся от него духовно». И еще указал на 41-ю главу его же, где говорится: «Елицы молитву зельнее употребляют, сии от страшных и свирепых искушений пленяемы суть».
Потом стал говорить: «Бодрствуй духом и не унывай! Помни, что сказал апостол: Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире (1 Ин. 4, 40). Вот ты теперь опытно дознал, что никакое искушение не попускается выше сил человека, но при искушении даст Бог и облегчение (1 Кор. 10, 13). Упование на эту помощь Божию подкрепляло и руководствовало к ревности и усердию святых молитвенников, которые не только свою жизнь провели в непрестанной молитве, но из любви поучали и открывали это и другим, при случае и времени. Об этом говорит святой Григорий Фессалонитский так: «Не только нам самим подобает по заповеди Божией молиться непрестанно, во имени Христа, но надлежит учить и открывать сие и прочим, всем вообще монахам, мирянам, мудрым, простым, мужам, женам и детям, и возбуждать во всех усердие к непрестанной молитве». Подобно тому говорит и преподобный Каллист Антиликуда: «Что ни умственное делание о Господе (то есть внутреннюю молитву), ни созерцательное ведение, и способы к простиранию души горе, не должно удерживать в одном только своем уме, но записывать, предавать писанию и изложению, общей ради пользы и любви». Да и Слово Божие говорит, что брат от брата помогаем, яко град тверд и высок (см. Притч. 18,19). Только в этом случае всемерно следует убегать тщеславия и охраняться, чтобы семя божественного учения не сеялось на ветер». Я, проснувшись, почувствовал в сердце моем великую радость, а в душе укрепление и пошел в путь мой далее.
После этого, спустя долгое время, и еще был один случай, пожалуй, и его расскажу. Однажды, именно 24 марта, я почувствовал непреодолимое желание, чтобы завтра, то есть в день, посвященный Пречистой Божией Матери, в воспоминание Божественного Ей Благовещения, причаститься святых Христовых Тайн. Расспросил, далеко ли церковь; сказали 30 верст. Итак, я остаток дня и всю ночь шел, чтобы поспеть к заутрени. Погода была самая ненастная, то снег, то дождь, и притом сильный ветер и холод. На дороге надо было переходить через небольшой ручеек, и как только вошел я на средину оного, лед под ногами проломился и я окунулся по пояс в воду. Так замочившись, я пришел к заутрени, отстоял ее и обедню, на которой Бог сподобил меня причаститься.
Чтобы провести тот день в спокойствии, без помехи духовной радости, я выпросился у церковного сторожа пробыть до завтра в караулке. Весь оный день я был в несказанной радости и сладости сердечной, лежал на полатях в той нетопленой сторожке, как будто покоясь на лоне Авраамовом: молитва действовала сильно. Любовь ко Иисусу Христу и Матери Божией, как сладостные волны, клубилась в сердце и как бы погружала душу в утешительный восторг. К ночи вдруг почувствовал я сильный лом в ногах да и вспомнил, что они у меня мокрые. Пренебрегши этим, я начал прилежнее внимать сердцу с молитвою и не стал чувствовать боли. Поутру хотел встать, но вижу, что не могу и пошевелить ногами; совсем отнялись и расслабли, как плети; сторож