Скрытые намерения. Майк Омер
в ее тоне.
Сразу же последовал ответ, изобилующий помехами:
– Центральная, три-семь-пять, следую на вызов!
Карвер подхватил микрофон:
– Центральная, дельта-пять-ноль-девять, следую на вызов!
Он ткнул в кнопку включения мигалок, и в отражении заднего стекла заполыхали знакомые красно-синие вспышки. Несколько раз коротко включил сирену, и машины перед ним раздались по сторонам, позволяя ему кое-как между ними протиснуться.
– Ну давай же, давай! – бормотал Карвер, петляя между ними и крепко вцепившись пальцами в руль. Снова включил сирену, подлетая к перекрестку на красный свет; все его тело уже гудело от напряжения. Быстрый взгляд по сторонам – все вроде чисто, и он промчался через перекресток, услышав позади гудки и визг тормозов – наверное, он недооценил ситуацию, но перекресток теперь остался позади и дорога была свободна, так что можно было наконец втопить педаль в пол.
Двигатель взвыл, и сирена теперь заливалась в полную силу, а рация все хрипела и потрескивала, потому что стрельба продолжалась и уже поступило сообщение о первых пострадавших. Подумав про Эбби и Сэм, Карвер отогнал эти мысли прочь.
Шляпник поднял руку, направляя пистолет на девушку в дверном проеме, Гусеница застыл на месте.
– Не надо!
Дверь захлопнулась. Шляпник повернулся к нему лицом, рот у него скривился в усмешке. Глаза у Гусеницы слезились, в носу пульсировала боль. Неужели Шляпник сломал его?
– Нам нужно убираться отсюда, – прогундосил он.
– Слишком поздно, – отозвался Шляпник. – Разве сам не слышишь?
Он слышал – ну как тут не услышишь? Вой сирен становился все громче и ближе. И как это полиция появилась так быстро? Прошло-то едва ли с пару минут.
– А ну отойди! – Истошный крик, откуда-то из кабинета секретаря. Альма.
Гусеница повернулся и заковылял обратно туда, чуть не поскользнувшись на луже крови. Теперь там появился кто-то еще – мужчина, застывший в дальнем конце комнаты. Секретарша стояла на коленях на полу возле телефона, разбитого Шляпником, безвольно держа трубку. Альма беспорядочно мотала пистолетом взад-вперед между мужчиной и секретаршей.
– Положи трубку! – сдавленно выкрикнула Альма. Лицо у нее было бледным, глаза широко раскрыты от страха, рука ходила ходуном.
Гусеница шагнул к ней, направив пистолет на мужчину. Бросил взгляд на дверь, через которую тот только что вошел. Директорский кабинет.
– Ты… – Он старался, чтобы его голос звучал ровно. Во рту стоял вкус крови, обильно текущей из носа. Гусеница вытер губы тыльной стороной ладони. – Стой там.
Мужчина с вялым и бледным лицом прислонился к стене, уже подняв руки.
Взглянув на секретаршу, Гусеница приказал:
– Вставай!
Та уставилась на него. Изо лба у нее сочилась кровь, а в том месте, куда пришелся удар Шляпника, набухал отвратительный фиолетовый синяк. Казалось, она его не слышала.
– Вставай! – снова рявкнул он, направляя на нее пистолет.
Секретарша