«Классовая ненависть». Почему Маркс был не прав. Евгений Дюринг
всего из горожан и крестьян с самостоятельным, но умеренным достатком; однако не только из таких элементов: сюда же входят и те частные служащие и официальные чиновники, коих потребление почти соответствует указанной бюргерской или крестьянской мерке. Главное отграничение, однако, вовсе не количественное, т. е. не такое, чтобы во всякое время и во всяком месте можно было привести суммы и степень простора деятельности, которыми определяется различие. Руководящее понятие здесь, скорее, нравственное, а именно это понятие о простоте и вместе с тем о хозяйственной самостоятельности и солидности образа жизни. Где начинается пролетарий, живущий тем, что идет из рук в рот, там кончается этот лучший средний слой. И всякий чиновник, который не обходится своим жалованьем, плохо хозяйничает или даже только ничего не сберегает, экономически уже не принадлежит к этой лучше поставленной средней категории, если бы даже он в остальном и продолжал лучшие или, по крайней мере, сносные традиции сословия. Конечно, подобная вещь случается редко; иногда, однако, дурное ведение домашнего хозяйства – просто по легкомыслию – может соединяться с хорошими качествами в других отношениях.
Все понятие о действительно лучшем слое, занимающем середину между двумя крайними вырождениями, содержит в себе нечто идеальное, но этому идеальному отвечает некоторая действительность. По нашей системе, дело заключается в том, чтобы указанную действительность расширить, уменьшив крайности или даже, по возможности, сведя на нет их экстравагантный характер. На такую задачу, а также на ближайшие средства и пути её разрешения мы уже указывали в сочинении «Вооружение, капитал, труд». Здесь наш долг – специально показать, насколько решение задачи зависит от создания действительного права, которое, возвышаясь над политикой с её обычным обманом и над полуюстицией с её неудовлетворительностью и двусмысленностью, становится носителем высшей правды и лучшей воли.
О смысле, который соответствует нашему призыву к распролетаризации, мы напоминаем здесь лишь мимоходом. Пролетарии должны перестать быть только массой, т. е. должны отказаться проявлять только свойства массы, подобной стаду. Пусть лучше каждый подумает о том, чтобы подняться до индивидуальной хозяйственной самостоятельности и для этой цели сберечь умеренную сумму денег как своего рода страховой капитал, который дает возможность сберечь личную свободу среди отношений экономической зависимости. Вот наша идея; и мы ставим ее на место перспектив, указывающих на так называемое государство, которое должно обо всем позаботиться. Это туманное представление о всеопекающем государстве есть представление рабское, присущее массам, понимая их в дурном смысле слова; в таком государстве всякая свобода будет уничтожена. Но даже и ценой свободы нельзя было бы еще здесь достигнуть целей желудка; скорее, получились бы в результате хаос в государственной форме и полная неустойчивость.
Конец ознакомительного