Пророчества о войне. Письма Сталину. С. Т. Конёнков
тут же начнет командовать: «Направо… Налево!..» Такие фокусы со снопам и вытворяет, что нет конца нашему восторгу.
Пятнадцать лет Егор Андреевич провел на военной службе, а когда отслужил, стал монахом в рославльском монастыре, но за непокорный характер был расстрижен и обращен, как он сам говорил, «в первобытное состояние», после чего и пошел странствовать по белу свету. У него была тележка-двухколеска. На тележке короб. набитый книжками «Жития святых» и сказками. Так продолжалось недолгое время. Он пристрастился к чтению, а затем стал сельским учителем.
Егор Андреевич запомнился мне на всю жизнь не только потому, что он первым учил меня читать и писать. Этот человек разбудил во мне любопытство ко всему окружающему, к людям и их судьбам.
Впоследствии я подружился с Егором Андреевичем и, когда он стал пасечником, часто бывал у него на пчельне.
Какое это было счастливое время! На пчельне пахло медом, воздух наполняла чудесная музыка: на тысячи ладов гудели улетающие и возвращающиеся со взяткой пчелы. Музыка эта менялась во времени и была то гармонично-певучей, то тревожной, когда солнце закрывали дождевые облака.
Я сторожил выход роя и по обыкновению мастерил что-нибудь из дерева.
Егор Андреевич все про жизнь свою солдатскую рассказывал. Как в казарме своим телом он мокрые портянки сушил и многое другое. Или день-деньской беседовал с пчелами. Он освобождал из добровольного плена запутавшихся в его бороде пчел. Поплевав на пчелу, брал ее двумя пальцами и пускал в траву просыхать. приговаривая, чтобы зря не путалась в волосах, а занималась бы своим делом – носила бы лучше в улей мед. Казалось, пчелы понимают его уговоры…
Вспоминая пасеку и своего первого учителя, много лет спустя я исполнил скульптуру «Егор-пасечник».
…Школьное руководство Егора Андреевича дало свои плоды. Вершиной наших знаний было чтение по древнеславянскому псалтырю. Многие акафисты мы знали наизусть. И нас, учеников, приглашали читать псалтырь по покойникам.
Научил нас Егор Андреевич и писать. От писания гусиными перьями перешли к стальным. Научились даже чернила из ольховой коры делать, замешивали их на шкварках кузнечного железа, подливая для цвета квас. Чернила были у всех разные, и каждый хвалился своим изделием.
Егор Андреевич говорил, что нас можно считать грамотными. Но тут же в назиданье прибавлял:
– Будьте старательными, не занимайтесь баловством…
На короткое время из Рославля приехал к нам учительствовать Николай Николаевич Азанчевский. Это был мужчина громадного роста и большой пьяница. Попьянствовав некоторое время с Егором Андреевичем, он скрылся и больше не возвращался. Вот тогда и явился отставной офицер Владимир Николаевич. Человек широкого кругозора, обстоятельный, знавший помимо привычных школьных наук и рисование. Мы, ребятишки, его полюбили, и школа наша ожила.
Мы читали «Родное слово». «Хрестоматию» Басистова. В них были рассказы. сказки, загадки. описание природы. зверей, птиц, рыб. Все это было живо и понятно, походило