Когда гаснут звёзды. Степан Витальевич Кирнос
менестрели завораживали песнопениями народ, факиры и чародеи за пару монет озаряли пламенно-яркими всполохами огня площадь и ревущее пламя вместе со сложнейшими фигурами и картинами из эфирных энергий. Ладони магов ваяли прямо в воздухе орлов, львов, собак и прочих животных, в тот момент, когда медные монеты со звоном летели в железные чашки. В воздухе клубился аромат сахара и озона.
Штеппфан быстро миновал толпу, временами распихивая людей, подсекаемый целью. Ему особо нет дела до той степени торжества в которую окунутся простолюдины. Он здесь ради иного, ради того, что сердцу милее, трепетнее и желаннее всего.
– Привет, Гелиосина Фе’Шир – подошёл Штеппфан к девушке, у которой на прилавке лежал богатый выбор масок и элементов костюма, пальцы судьи погладили мех, перья, накладки и ткань аккуратно сложенных нарядов.
– О, Штеппфан, – узнала его светловолосая дама, укутавшись в одежд, защищаясь от прохлады. – Неужто пришёл сюда? Кстати, твой старый конфликт миновал?
– Ах, ты о той картинной галерее? – потёр руки судья. – Забудь про неё. Конфликт был исчерпан год назад. Всё закончилось мирно.
– А не сыграла ли в его разрешении одна девочка? – добродушное лицо украсилось улыбкой. – Та, которая тоже художница?
– Э’Ллиона? – с уколом в груди сказал Штеппфан. – Не знаю…
– Да это она была! – она игриво пихнула в плечо Даль’Кира. – И как ты нашёл её?
– Встретил мельком, когда был на востоке, – стал хмурый судья, на миг позволив себе вспомнить о загадочной огневолосой даме, с которой он общался только письмами и один раз в жизни встретившись на верфях Дюнного, положив начало долгому межконтинентальному диалогу.
– Встретил он, – покачала головой девушка. – Всего один раз, но сколько всего это принесло?
– Когда это было? Год тому назад? – фыркнул Штеппфан.
Звёздная летняя ночь, что в предыдущий раз в этот не оставляет Штеппфана без эмоциональных потрясений. Рука в кармане сжала бумагу и Даль’Кир вынул её. На ладони судья увидел письмо, отмеченное гербовой печатью с изображением тигра, возвестившее о её новой страсти. С одной стороны, он был рад, что его далёкая знакомая обрекла опору в жизни, но с другой что-то выло и метало в груди, словно у сердца загорелось пламя «солнца» Даль’Марака2.
– Штеппфан, что ты хочешь? Зачем пришёл?
– Мне нужна маска на сегодняшний бал-маскарад.
– Кого-то будешь приглашать?
– Одна… хранительница, – загадочно ответил парень.
– Так значит, теперь Закареш?! – бодро произнесла Гелиосина. – Я видела, как ты на неё смотришь.
– Да, – уверенно кивнул Штеппфан. – Я думаю, что на этот раз всё должно получиться.
«Давай!» – что-то воззвало в душе, он почувствовал необычайный прилив сил. – «Звёздная летняя ночь – это отличный повод! Она не откажет тебе!».
– На этот раз всё будет иначе, – вдохновлённо произнёс парень, в нефритовых глазах зажегся огонёк
Солнце Даль’Марака – речь о пирийском изобретении, которое является источником неограниченной энергии, которое должно было сделать провинцию Тальгаард плодородной и способной производить урожай. В ходе незадокументированного эксперимента и попыток поставить его на службу Эндералу «Солнце» взорвалось. Количество энергии было колоссальным, её хватило, чтобы выжечь местность в небольшом радиусе и отравить земли как минумум двух провинций – Тальгаарда и Золотого леса, убивая всё живое и лишая рассудка всех колонистов.