Ее невыносимый лжец. Жасмин Майер
моих.
Я облизала губы перед тем, как ответить, и его взгляд впился в мои губы так, что у меня дыхание перехватило. Соски, кажется, и вовсе собрались вспороть шелк халата, настолько твердыми они стали. Конечно, всему виной сквозняк из подъезда. Но знаете, когда соседка заходила за сахаром, такого эффекта почему-то не было.
– М-м-м… – отозвалась я, глотая слюни. – Слив забился, и ванна переполнилась. Хотите посмотреть?
Черт. И почему это звучит так, как будто я ему себя предлагаю, а не ванну?
Вот и сосед удивленно приподнял одну бровь.
– Ванну, – закончила я. – Ну вдруг вы хотите лично убедиться, что все хорошо. Я уже устранила засор. Так что…
Так что теперь, пожалуйста, займитесь мной.
Мужчина кивнул. Сделал шаг в квартиру, и мое сердце забилось где-то в горле. Потолки сразу стали ниже, коридор резко сузился, когда за его спиной захлопнулась входная дверь. Какой же он большой…
Может, еще и двоечником был в прошлом?
Я показала рукой, куда идти, и только потом поняла, как глупо выглядел этот жест. Если он живет этажом ниже, то планировка у него точно такая же и ему прекрасно известно, где в квартире ванная.
Сосед шагнул первым, а я осталась у него за спиной. И со всей силы прикусила нижнюю губу, чтобы не застонать при виде обтянутой светлыми джинсами задницы и длинных сильных ног.
Спасибо, господи. Спасибо, что я хотя бы увидела, что такие мужчины вообще существуют. Ты только что вернул мне интерес к жизни.
– Простите, что ворвался… И прервал вас.
Мокрых полотенец на полу соседу, видимо, показалось достаточно. Я покивала, чтобы не оставаться в долгу и показать, что я тоже ответственная хозяйка, и сказала:
– Это вы простите, что не уследила за водой. Сейчас принесу пылесос, чтобы отсосать…
Твою мать! Твою мать!
– Короче, убрать лишнюю воду, – едва слышно договорила я.
– Хорошо. Простите.
– Это вы простите, – повторила я, должно быть, бордовая от стыда.
И пожалуйста, бегите. Иначе я за себя не ручаюсь.
Мужчина в три широких шага преодолел коридор в обратном направлении, толкнул незапертую дверь и, кивнув напоследок, ушел. Трясущимися руками я едва справилась с ключом, а после прислонилась к двери спиной.
– Ох, липучие лепестки… Вот это мужи-и-ик!..
Когда дома была Аля, я старалась не материться. Или заменяла слова похожими. Это вошло в такую же неискоренимую привычку, как и постоянное использование слов с буквой «Р».
Внутри меня словно проснулся вулкан, и теперь моя кровь напоминала раскаленную лаву. Я распахнула халат, и рука сама потянулась ниже. Мимо болезненно-твердых сосков, прямо туда, где было очень и очень влажно.
Я точно знала, как самостоятельно сделать так, чтобы сбросить напряжение. Только так это и происходило все эти четыре года. Я провела пальцем и задрожала, предчувствуя очень скорую разрядку, от которой не будет много наслаждения, слишком все быстро и бестолково. И как же надоело делать это самой…
– Черт, да!
Я