Талант Коула. Лиза Томпсон
просиял.
– Да-да, верно! Но мы редко туда заходим. Он довольно дорогой.
Снова повисла тишина. Мама Мейсона взглянула на наручные часы.
– Что ж, я пошёл, – сказал папа и повернулся ко мне. – Вернусь за тобой в семь, Коул. Хорошо тебе провести время.
Хью шагнул в сторону, и я переступил через порог. Папа развернулся и повёз коляску Мейбл по гравийной дорожке, оставляя за собой две глубокие полосы. Мама Мейсона поморщилась.
Я огляделся, стараясь не слишком уж таращиться на всё вокруг. Прихожая была размером с весь первый этаж нашего дома. Слева и справа виднелись двери, а посередине – широкая лестница. Я заметил, что наверху ещё дверей восемь, если не больше. Всё сияло белизной, даже ковёр, и у меня создалось впечатление, будто я попал на небеса.
Вдруг у Хью зазвонил мобильный, и он ушёл в соседнюю комнату, затворив за собой дверь.
Тамара опустила взгляд на мою обувь. Я поспешно снял кроссовки и поставил на чёрный поддон у входа.
– У тебя пушистые носки? – спросила Тамара. Я пришёл в красных носках с узором из весёлых пухлых Санта-Клаусов, хотя на дворе стоял октябрь. – С них пух не сыпется?
Я хотел ей ответить, что понятия не имею, когда в прихожей появился Мейсон. Он пронёсся по ковру, как по ледяному катку, и чуть в меня не врезался.
– Коул! – радостно воскликнул он. – Ты уже здесь! А я не слышал, как в дверь позвонили. Всё в порядке?
Я кивнул и широко ему улыбнулся. Тамара ещё раз взглянула на мои носки, прошептала что-то Мейсону на ухо, похлопала его по плечу и ушла в дальнюю комнату.
– С днём рождения, Мейсон, – сказал я, протягивая ему мяч-попрыгунчик, и огляделся, высматривая гору подарков, в которой можно было бы его спрятать.
– Спасибо! Потом открою.
Он положил мяч на стол рядом с фотографией своих родителей на тропическом пляже, выдвинул ящик и достал какие-то синие пластиковые пакетики. Смял их и бросил мне. Они упали на пол.
– Вот, надень, – сказал Мейсон.
Я наклонился и поднял их с пола. Это оказались бахилы, вроде тех, которые выдают в бассейне или больнице. Они напоминали шапочки для душа на резинке. Я заметил, что Мейсон и сам в таких же, но растерялся на секунду, потому что не сразу понял, зачем они мне. Наверное, чтобы на белом ковре не остался красный пух с носков? Я сел на коврик у двери и натянул бахилы на ноги.
– Сначала в них как-то неудобно, а потом привыкаешь, и скользят они хорошо, – заметил Мейсон. – Мне однажды удалось доехать от кабинета до кинокомнаты.
Я всё ещё возился с бахилами. В доме стояла полная тишина. Куда делись все гости?
– А что, автобус из «Королевства восторга» ещё не приехал? – спросил я.
Мейсон почесал затылок.
– А, точно. Я же собирался тебе сказать… Мама с папой разрешили пригласить только одного друга, и я выбрал тебя. Больше никто не придёт, извини.
– О… – протянул я.
Я выпрямился. Синие бахилы шуршали на мягком