Зимний сад. Кристин Ханна
была на троечку? – поддразнила Мэдди.
– Ни больше ни меньше, – ухмыльнулась Нина.
Мэдди взяла ее за руку и потянула на кухню. Джефф за столом читал «Нью-Йорк таймс», а Джиллиан пекла блинчики.
Нина на секунду опешила. Прошлый вечер – со всей этой темнотой, маминой сказкой и сдерживаемым горем – казался до того неестественным, что Нина почти не обратила внимания на племянниц. Зато теперь она хорошенько их рассмотрела. Мэдди, по-прежнему резвая и неуклюжая, с темными длинными волосами, густыми бровями и крупным ртом, выглядела еще совсем юной, а Джиллиан уже была взрослой женщиной, невозмутимой и серьезной. Сразу видно – будущий врач. В облике этой высокой девушки, стоявшей возле плиты, еле уловимо проглядывала тень той пухлой светловолосой девчонки, которая могла все лето собирать в банки жучков, чтобы изучать их. Мэдди же выглядела точь-в-точь как Мередит в молодости, только излучала куда больше жизнелюбия, чем позволяла себе ее мать.
Неожиданно, глядя на повзрослевших племянниц, Нина ощутила, как постарела она сама. Ей впервые пришло в голову, что близится уже середина жизни и она давно не ребенок. Конечно, стоило подумать об этом раньше, но если живешь в одиночестве и делаешь что хочешь и когда хочешь, то не замечаешь течения времени.
– Привет, тетя Нина, – сказала Джиллиан, снимая со сковородки последний блинчик.
Они обнялись, Нина взяла у нее из рук чашку кофе и подошла к Джеффу.
– А где Мередит? – спросила она, легонько сжав его плечо.
Он отложил газету.
– Ушла проведать вашего папу, уже где-то минут двадцать назад.
Нина внимательно посмотрела на Джеффа.
– Как она держится?
– Мне-то откуда знать, – сказал он.
– В смысле?
Прежде чем он успел ответить, к ним подошла Мэдди:
– Будешь блинчики, тетя Нина?
– Нет, солнышко. Пойду-ка я лучше к родителям. Ваша мама убьет меня за то, что я не сварила кофе.
Мэдди широко улыбнулась:
– Это уж точно. Мы тоже через полчасика подойдем.
Нина расцеловала девочек, попрощалась с Джеффом и отправилась обратно.
Вернувшись в родительский дом, она повесила на крючок позаимствованное пальто и позвала Мередит. Уловив запах свежесваренного кофе, прошла на кухню.
Мередит, опустив голову, стояла у раковины и смотрела на текущую из крана воду.
– Ты что, даже не накричишь на меня из-за несваренного кофе?
– Нет.
Что-то в ее тоне насторожило Нину, и она бросила взгляд на лестницу.
– Он не спит?
Мередит медленно повернулась. Нина прочла ответ в ее глазах, и мир будто разом сошел с орбиты.
– Он умер.
Нина резко втянула воздух. Где-то в груди, возле сердца, росла неизвестная прежде боль. В памяти не к месту возникла сцена из детства. Лет в восемь или девять она, черноволосая хулиганка, нехотя тащилась за отцом по питомнику. Вдруг она споткнулась и упала. Классно слетала, Мандаринка, сказал он ей. Надеюсь,