Элита «Эмпайр-Хай». Айви Смоук
о чем. Я по-прежнему любила его, даже если нам придется скрываться от всего мира еще несколько дней. Или несколько недель. Главное, чтобы не несколько месяцев. Я заглянула в его карие глаза цвета шоколада.
– Ну хорошо. А еще я точно люблю тебя.
Он наклонился и поцеловал меня.
Я просто не могла сердиться на него, ведь мне так хотелось этих поцелуев! Вкус корицы на его губах успокаивал меня. Только бы это ощущение продлилось подольше! Рукой я обхватила его за шею.
Он простонал мне в рот и отстранился слишком быстро.
– Мне не хочется прерываться, но нам нужно заглянуть еще в одно место перед тем, как мы вернемся в школу. На третьем уроке у меня тест, и я не могу его пропустить. – Прежде чем я успела ответить, Мэтт схватил меня за руку, и мы побежали через Центральный парк.
Чтобы добраться до второго пункта назначения, нам понадобился автомобиль. Поэтому мы вызвали такси. На этот раз Мэтт уже не просил меня закрывать глаза. И пока машина сворачивала то на одну улицу, то на другую, я вдруг поняла, куда мы направляемся.
Когда такси затормозило перед кладбищем, я с трудом сдерживала слезы.
Мэтт понимал, как важно мне было попрощаться с дядей, я очень сильно переживала из-за того, что не смогла присутствовать на второй части похорон. И он решил это исправить.
Я старалась держать себя в руках, когда Мэтт открыл передо мной дверь такси. И когда он вел меня между могильных плит, держа за руку, пока мы не оказались около свежей могилы. Мне хотелось упасть на колени, но я не стала этого делать.
Если бы не Мэтт, я бы точно так и поступила. Я бы разрыдалась. Сидела бы на могиле дяди и разговаривала с ним, как часто разговаривала с могилой мамы. Потом я бы еще поплакала. Пообещала бы вернуться в скором времени. А главное, попросила бы прощения за то, что свои последние недели на этой земле ему пришлось потратить на заботу обо мне. Я была ему обязана всем.
Но Мэтт был здесь. Поэтому я ничего этого не сделала. Просто смотрела. Смотрела на могильный камень и говорила себе, что должна держаться. И все же в конце концов горе взяло верх. Я была недостаточно сильной. Я очень скучала по дяде. Очень. И сожалела о том, что почти все время, что жила у него, тосковала по маме и совершенно не ценила его. Он так и не узнает, как я была ему благодарна за то, что он единственный согласился заботиться обо мне. Так никогда и не узнает.
Мэтт ничего не сказал, только обнял меня и не дал упасть. Он позволил мне выплакаться в свой школьный пиджак, на котором остались мои слезы и сопли, и даже не поморщился. Когда я сидела на могиле матери, мне казалось, что я осталась одна на всем свете. Я ожидала, что и сейчас испытаю похожее чувство. Но ничего подобного не произошло. Потому что я была не одна. У меня был Мэтт.
Я закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы, и ухватилась за первую мысль, которая могла бы меня отвлечь. Пускай эта мысль и не приносила особого удовольствия. Мама не хотела, чтобы я узнала, кто мой отец. Дядя тоже старался держать это в тайне от меня. Даже миссис Алькарас стремилась оградить меня от того, что творилось под крышей дома Пруиттов. И сейчас, у могилы дяди,